– Сможет, пострадала только верхняя кожа, яички в полном порядке, пострадала только кожа. Насчет внуков, это не ко мне, – пока во всяком случаи, добавила про себя невольно вспомнив как Фео глубоко изливался во мне.
– Спасибо, что лечишь его. Он пока у тебя побудет или ему уже можно возвращаться? – спросила Ривона.
– Думаю, еще пару дней побудет, – ответила спокойно, а у самой внизу живота разлилось легкое возбуждение. Эти два дня будут очень страстными.
– Спасибо, Лута. Вылечи парня, сама знаешь, мы в обиде не оставим, – уверенно произнесла Ривона.
– Ничего не надо, кузнец уже за все заплатил, – вспомнила мешочек серебряных монет на дне корзинки с едой. – Но от красивого платья на будущий праздник урожая не откажусь, я тоже в долгу не останусь! – положила руку на стол собираясь прощаться и уходить.
– А… Слушай… Даже не знаю, как спросить…, – снова стала смущаться Ровена.
– Спрашивай прямо, – мягко улыбнулась, удивляясь странной робости собеседницы.
– Понимаешь, Фео он же… такой красивый стал… А тут такое… Ты говоришь шрамов не будет… На животе и на ногах… А на этом?
– Ааа… Вон ты о чём, – усмехнулась и наклонившись к Ривоне, тихо сказала. – Не переживай. Всё у него с этим в порядке. И там тоже шрамов не будет. Вылечу и будет как новенький. На то я и целительница, чтобы исцелять и лечить и шрамов не допускать! – добавила я уверенно.
Женщина немного покраснела от моего заявления, и еще раз поблагодарила за лечение.
На том и распрощались, и каждая отправилась по своим делам. Быстро пройдясь по торговым лавкам и купив некоторые мелочи, возвращалась домой чувствуя, как между ног горячо, от предвкушения очередного «лечения» Фео.
Пока шла прислушивалась к болтающим между собой сплетницам, где еще можно узнать последние новости только на рынке и торговых рядах. Слова Равены о чужаке подтвердились, заселился в дом Трифона и начал его восстанавливать, говорят нелюдимый и злой бородач, деньгами не сорит, но и не скупиться если, что нужно. Многие решили пока лишний раз своих дочерей на улицу не пускать, чтобы всякой беды не приключилось и как старейшины его вообще в поселении разрешили жить? Неужели правда родственник?
Подходя к дому, еще издалека заметила, большое, рыжие и хвостатое недоразумение, которое с трепетом и нежностью любило детское сердечко.
– Ну здравствуй Митрофан! – погладила огромного кота по голове. Заболел, да мой хороший? – проговорила ласково.
– Здравствуйте Лута, мы опять к вам, – опустив глазки произнесла Кира, дочка одного из самых молодых воинов, погибших при защите поселения от нежити.
– Замечательно! Таким гостям я всегда рада, но лучше, конечно, приходить ко мне просто в гости, а не лечится. Да, Митрофан?! – не удержалась и снова потрепала огромного котяру по голове. – Проходи в смотровую, я сейчас только корзинку с покупками в дом занесу, переоденусь и приду, – произнесла, отворяя калитку.
Да, я лечила и исцеляла не только людей, но и животных, а этого огромного котяру, я просто обожала, как и его хозяйку, маленькую Киру. Митрофан не был совсем обычным котом, странная помесь чего-то с чем-то, но преданно любил и защищал свою хозяйку, ни и неприятности попадал частенько. За лечение этого пушистого «котика» я ничего не брала с девочки, сама давала с собой корзинку с едой.
Войдя в дом с удивлением, увидела сидящего на постели с хмурым видом Фео.
