- А ну рассказывай, не то сейчас тебя обратно
в склянку посажу! – пригрозила я.
- Не посадишь! – пискнул крысеныш, и
молниеносно стек со стола, чтобы шмыгнуть под скамью, а там задать стрекоча
прямо за дверь.
Мне только и оставалось что побыстрее
закупорить опустевшую без крыса склянку и убрать ее подальше на верхнюю полку. Интересно,
что будет, если мадам Узэния узнает, что я выпустила на волю ее дохлый реквизит
по заваливанию неугодных студентов?! Полагаю, что ничего хорошего…
***
После уборки факультета Целительства мы
побежали в роскошный женский дормиторий. Хорошо, хоть этих фиф, Владиславы и
Антонии видно не было. То ли они домывали свой участок работы, то ли отдыхали
по комнатам, но мы довольно быстро помыли коридоры. После, нас встретила мадам
Соба, и распорядилась, чтобы мы шли в трапезную на праздничный ужин в честь
появления нового куратора.
- Везет нам сегодня с тобой на еду! – довольно
улыбнулась Ава, снова переодеваясь в форменное платье.
Меня же все больше и больше беспокоил холод, пронизывавший
коридор и комнату в нашей общаге. Платный дормиторий в этом отношении был чуть
ли не сауной. Там было и тепло, и уютно, даже в коридорах. Здесь же, казалось,
было даже холоднее, чем на улице.
Столы в трапезной были уже накрыты. Повара не
поскупились, и к приезду куратора запекли индейку и курятину в духовке, на
гарнир дымились овощи на гриле. Было несколько видов салата, несколько сортов
хлеба и булочек, а запивать все это великолепие нам полагалось морсом, и
безалкогольным теплым взваром, от которого тянуло яблоками, корицей, и неизвестными
травами.
Было вкусно и согревающе. Начавшееся было
першение в горле из-за переохлаждения в нашей комнате, ушло. Я почувствовала
себя почти счастливо. Самого же виновника торжества – куратора и его свиты из
Администрации Академии видно не было. Но, оно и к лучшему. Я спокойно ела, не
ловя на себе странные взгляды.
А белые пышные булочки, посыпанные кунжутом
так и манили, чтобы спереть пару штук, и подкрепиться ночью, если проголодаюсь.
Так я и сделала. Поглядев по сторонам, и убедившись, что никто на меня не
смотрит, я замотала несколько пышек в салфетку, и призадумалась, куда бы их
припрятать. В моем форменном платье, которое, как я поняла у нас и в пир, и в
мир, не было ни карманов, ни складок…
А потом я вдруг вспомнила про кантибэг! Он
должен быть со мной, ведь я не помню, чтобы оставляла его в комнате. Прищелкнув
пальцами, я обнаружила, что сумка и правда болтается на моей талии.
- Хи-хи… - тихо донеслось оттуда, но быстро
поглотилось всеобщим гомоном сытых студентов.
Я быстро положила спертые булочки в сумку,
особо не вдаваясь в природу этого странного хихиканья.
- Оу… ням-ням… - послышалось в сумке довольное
причмокивание.
Что за чертовщина? Но залезать в кантибэг при
всем честном народе мне не хотелось, поэтому я решила разобраться с говорящей
сумкой чуть позже. В комнате.
У выхода из трапезной, немного замешкавшись с
пальто, до меня долетел разговор двух преподавательниц:
- Ну, сэр куратор дает, конечно!
- И не говори, Ермолия, сколько кураторов у
нас было до этого, никто из них не удосужился устроить благотворительный ужин в
свою честь.
- Так куратор принимаем при дворе, у него
конечно, куры денег не клюют, вот и щедрится.
- Нет, молодец он конечно. Сколько их там при
дворе и при деньгах, никто лишнего форинта не потратит, а сэр Винтер - запросто.
