Целительница Стража. Часть 2 - страница 14

Все та же серая форма. Рукава рубашки закатаны до локтей. Такой знакомый и в то же время чужой. Загорелое лицо и руки. Отросшие волосы вновь падали на лоб, прикрывая брови. Когда они успели так отрасти?

– Неужели, тебе захотелось поиграть? – на губах появилась легкая улыбка.

Аэтель поняла, что застыла, разглядывая его. И попыталась вспомнить, что он спросил. Она не поняла значения его слов.

– Я не знала, что здесь есть комнаты. Случайно наткнулась.

Лучше сказать хоть что-то, чем вообще промолчать. Его синие глаза лукаво блеснули.

– Как тебе комната развлечений? Игровая.

– Игровая? – повторила она. – Не знаю. Какая-то … непонятная?

Мужчина выпрямился.

– Ты просто не знаешь, как здесь играть. Хочешь покажу? – вкрадчиво произнес он, в его глазах появились знакомые искорки желания. Аэтель покачала головой.

– Нет. Мне не нравится это место.

Но Бенедикт уже шагнул к ней. Девушка отступила. Сердце сжалось. И она не хотела признаваться, что это вовсе не страх, а предвкушение. Желание, чтоб он коснулся ее.

– Я сделаю так, чтоб понравилось.

Его вкрадчивый тон заставил волну мурашек пробежаться по телу. В голове возникали образы совсем не детских забав.

Еще шаг. Аэтель вновь отступила. И снова. Она чувствовала себя кроликом рядом с удавом. Он вновь загонял ее в угол. Дверь за его спиной, другого выхода не было.

– Не надо убегать.

Девушка обогнула "ящик" в середине комнаты. Замотала головой.

Она знала, что случится, если Бенедикт коснется ее – тело уже начало отзываться на его присутствие. Еще одна из прелестей ее беременности? Но Аэтель понимала, что просто скучала без него, и ее реакция вовсе не связана с беременностью.

– Не подходи.

Он не отступал, следуя за ней. Аэтель сама загнала себя в угол. И Бенедикт воспользовался случаем, прижимая ее к стене.

Хотя это была совсем не стена, а та непонятная "Х"-образная конструкция, раньше подходить к которой девушка не стала. Она уперлась ладонями ему в грудь.

– Отпусти меня.

Он накрыл ее ладони своими, слегка сжал пальцы. Губами коснулся виска.

– Знала бы ты, как я скучал, – прошептал он, покрывая ее лицо легкими поцелуями. – Ни о чем другом думать не мог. Казалось, эта неделя никогда не закончится.

Аэтель испытывала схожие чувства, однако ни за что не признается в этом.

– Бен, не надо…

Но она все равно тянулась к нему, не отстранялась, подставляя лицо губам, чувствуя под ладонями, как бьется сердце. Так хотелось прижаться к сильному телу с таким родным теплом. И Аэтель не стала сопротивляться, когда он накрыл ее губы своими, говоря себе, что это лишь на пару мгновений.

Но секунды шли, а она так и не прервала поцелуй. Этих мгновений казалось так мало. И хотелось продлить их еще.

– Что ты со мной делаешь, Эль? – прошептал мужчина, спускаясь к шее, и лаская чувствительную кожу. – Ни одна женщина так не сводила меня с ума.

– Даже твоя невеста? – Аэтель сама не понимала, как слова слетели с губ. Она замерла, ожидая негативной реакции, ведь Бенедикт не любил говорить о прошлом. Но он лишь поднял на нее взгляд темных глаз и покачал головой.

– Даже Велена.

– А Вирая? – осмелев, спросила она.

– И Вирая.

Она чувствовала, как сильно бьется его сердце. Видела желание в его глазах. Могла ли она ему верить? Порой мужчины готовы сказать все, что угодно, лишь бы получить желаемое. Правды в их словах бывает ни на грамм. Но относится ли Киневард к такому типу?