– Да, Мила.
– Может, ей картину отдать на экспертизу?
Лиза кивнула.
За разговором они не заметили, как наступила ночь. Лиза заторопилась домой, чтобы успеть до закрытия метро.
– Рада была тебя повидать, – крикнула Наташа на лестничной площадке ей вслед.
Утром Лиза отчаянно искала тему для своей колонки, но пока зацепиться было не за что. Просидев за компьютером в поисках интересного сюжета еще около часа, она поняла, что пришла пора звонить Миле.
– Подруга, выручай. У меня тут интересная находка. Картина. Сможешь сделать оценку?
На другом конце телефона трелью раздался высокий женский голос.
– Вообще-то у меня заказ. Тебе срочно?
– От этого зависит моя будущая карьера.
– Дело, по всей видимости, серьезное. Ну ладно, смогу на днях ее посмотреть. Тащи свою картину.
Спустя несколько часов Лиза стояла перед зданием, где на табличке было написано: «НИИ Реставрации».
– У нас тут все строго. Пропуска только у сотрудников. Практически все двери на кодовых замках, – сказала Мила, когда встретила ее у входа и провела внутрь.
– Чтобы никто не украл картины?
– Не только, – Мила позвала жестом подойти к ней и указала на дверь. – Вот здесь, например, зал, где картины отданы на сохранение, там поддерживается специальная температура и влажность. Воздух имеет специальный состав. Просто так входить туда нельзя, да и вообще опасно, можно отравиться газом.
– Ясно.
– Нам на третий этаж. Я сейчас в мастерской готовлю инструменты. Завтра должны на экспертизу привезти полотно.
– Много работы с ним?
– Не очень. Скорее всего, надо будет подготовить его к аукциону, подчистить немного.
Они зашли в большой зал, Лиза поежилась. В помещении оказалось прохладнее, чем в коридорах. Темно-бордовые стены, скрипучий паркет и множество светильников. По правую и левую стороны неряшливо стояли столы, заваленные кисточками, лупами, скальпелями, пинцетами, испачканной бумагой и бутылочками разных размеров. На полу лежал огромный квадрат из белой ткани, и Лиза, указав на него, спросила:
– А это зачем?
– Полотно, что завтра привезут, огромное, на столе не поместится, придется на полу возиться с ним.
Мила подошла к столу, и Лиза проследовала за ней. Она достала из тубы картину и развернула ее.
– Ну, художница не из великих, я смотрю, так что особой ценности точно картина не представляет. – Мила потянулась за лупой, потом в спешке придвинула микроскоп. – Хм… по всей видимости, она написана в несколько слоев. Надо бы под рентгеном прогнать. Но это быстро не получится.
Повисло молчание.
– Пойдем, прогуляемся. – Мила выключила лампу и потянулась за сумкой. – Надоело здесь сидеть. Как раз по дороге я тебе наши мастерские покажу.
Они прошли по коридору и завернули в зал, где на холстах были расставлены картины, а все стены увешаны набросками рисунков.
Мила не раз упоминала, что реставраторы – это неудавшиеся художники. В эти моменты в ее голосе проскальзывали грустные ноты. Изначально она поступала на художественное отделение, но не прошла по баллам, пришлось идти в реставрационное училище. Как-то раз Мила рассказала мельком об одном художнике, с которым у нее был яркий роман. С ним вновь вспомнила, что такое живопись, и посещала различные мастер-классы, выставки, научилась даже технике росписи фресок. Потом оказалось, что парень был еще тем мошенником, подделывал картины и продавал их на черном рынке. Мила так и не рассказала, что с ним случилось, но до сих пор по ее взгляду читалось, что та история оставила глубокий след в ее жизни. С тех пор она ни разу не подошла к холсту и напрочь забросила рисование. Но зато спустя девять месяцев после расставания у нее появились другие заботы – она родила девочку и воспитывала ее вместе со своей бабкой.
