– Не хочу показаться грубой, но у вас тут компания здоровяков. У меня с собой рюкзак, и хотя лучшая подруга умоляла меня взять средства самозащиты, он набит только разной едой. Не уверена, что могу доверять вам и что вы не убьете меня.
– У тебя есть еда? – спрашивает Тейтерс, на этот раз более дружелюбно.
– Да, – скептически отвечает незнакомка, отступая назад.
– Он не станет отбирать у тебя еду. – Хорнсби отпихивает Тейтерса. – Не обращай на него внимания. У него низкий уровень сахара. И да, мы крепкие парни, и наш вид может вселять страх, но мы не убийцы. Мы «Задиры».
Девушка снова отступает.
– Звучит не очень обнадеживающе.
– Ванкуверские, – уточняет Хорнсби.
Но в ее глазах ни капли узнавания, лишь нервозность и страх.
– Мы – профессиональные хоккеисты, – уточняю я, потому что вряд ли слово «ванкуверские» сможет улучшить ситуацию. Словно инфракрасные лучи, глаза незнакомки концентрируются на мне, темные ресницы подчеркивают закравшееся в них беспокойство.
Я точно ее знаю. Клянусь. Но откуда? Отвернувшись от меня, она говорит:
– Я не смотрю хоккей.
Парни издают дружный стон, а Тейтерс быстро занимает оборонительную позицию. Каждый раз, когда кто-то говорит, что не смотрит хоккей – а учитывая, что мы живем в Канаде, это случается не так уж часто, – Тейтерс ставит перед собой задачу выяснить причину.
– Ты не смотришь хоккей? И почему? – Судя по языку его тела, он готов к спору.
– Э-э-э, у меня есть дела поважнее… – неуверенно выдает девушка, ветер усиливается, и теперь капли дождя летят в дом.
– У тебя есть дела поважнее? – недоверчиво переспрашивает Тейтерс. Он качает головой и указывает большим пальцем в сторону незнакомки. – Я был прав, ей пора.
– Хватит нести чушь, – отрезает Хорнсби. – Не все смотрят хоккей. Считаем ли мы, что они принимают неверное решение? Да, но не нам их судить, мы готовы помочь каждому. – Он снова поворачивается к девушке. – Серьезно, мы тебя не обидим, нам ни к чему дурная слава. Мы хорошие ребята. Клянусь.
– Откуда я знаю, что ты говоришь правду? Что вы хоккеисты?
Хорнсби достает телефон.
– Проверь сама.
– Интернета нет, – вставляю я.
– Черт. – Он засовывает телефон обратно в карман и ненадолго задумывается. – Идея! – вдруг кричит Хорнсби, а затем достает зонты из подставки и бросает один Поузи, а другой Тейтерсу. Он не пытается задействовать Холмса, потому что мы все знаем, с тех пор как наша гостья постучала в дверь, парень даже не поднял голову. Затем он берет подставку с кофейного столика и говорит: – Вперед, покажем ей. Лоус, давай, лови шайбу.
– Ты серьезно? – спрашиваю я.
Он смотрит на меня в упор.
– Проклятье, да, давай.
Вздохнув, я двигаю два барных стула, ставя их перед кухонным островком, и использую стойку в качестве верхней части ворот, а стулья – в качестве боковых. Затем встаю перед импровизированными воротами и занимаю позицию.
– А теперь внимательно наблюдай за нашим мастерством. – Хорнсби, наш защитник, бросает подставку на пол и кончиком зонта двигает ее вперед-назад. Забавно, что он пытается добиться хоть какого-то подобия координации, которая присуща Холмсу. – Не самая идеальная ситуация, особенно когда меня пасут два игрока. Холмс, мне бы не помешала помощь.
– Нет, – звучит ответ.
Хорнсби вздыхает и произносит:
– Тейтерс, ты выбываешь. Пусть будет двое на одного.
– Меня устраивает. – Тейтерс садится и берет зонтик так, будто это микрофон. – Я буду комментировать.
