– А на зиму ты снова вернёшься с Ваней? – встревожилась я. Дом хоть и крепкий, да и окна не дадут его выстудить, но всё же зима в деревне – это серьёзное испытание. И мне не хотелось бы, чтобы брат снова сотрясался в приступах.
– Не знаю, – мама открыла тумбочку, вытащила альбом с фотографиями. Я так любила их рассматривать в детстве! Чёрно-белые, таинственные, старые, они будоражили моё детское воображение почище сказок на ночь, – Папа…
Да, папа. Сильный, высокий, льняные волосы и голубые глаза – Ванька весь в него. Папа в поле, в расстёгнутой рубахе, папа у цветущей вишни, кормит телёнка. Мы плакали обе, тихо и молча. Светлая, не тягостная уже грусть, одинаково сжала наши сердца.
– Мы уже заказали котёл и батареи, скоро привезут. Но если Ванька будет плохо себя чувствовать – тут же переедем! – пообещала мама и захлопнула альбом, – Идём вишни рвать! А потом сделаем варенье, твоё любимое!
– И компот? – улыбалась я, вытирая глаза.
– И компот, – согласилась мама.
Вишни были крупные, красивые. Вёдра быстро наполнялись, я с тревогой спрашивала, куда нам столько? Не съедим ведь за зиму! Мама сказала, что я могу забрать немного себе в город, на вареники. Я предложила просто отдать соседям.
– Да у них такого добра хватает. Не хочешь – не вези. Идём косточки давить!
Телефон я отключила, чтобы меня никто не беспокоил. На работе, правда, знали и мамин номер, но, видно, решили дать мне время, чтобы я пришла в себя.
Так и прошли выходные. Мы варили варенье, потом ели пенку с булочкой и молоком. Ванька вымазался весь, как поросёнок, но глаза счастливые. Подозреваю, что мои сейчас тоже такие же. Мы наперебой вспоминали смешные случаи из детства, мама рассказывала, как они тут обустраивались с первых дней.
– В первый день электрик к нам не добрался, так что ужинали при свечах тем, что взяли с собой из дома. Потом уже я сообразила печь протопить.
– Дыма было! – протянул братец и издал издевательский смешок. Мама немного смутилась, но тоже улыбалась, – Мы выбежали на улицу, опасаясь пожара. Прибежали соседи, спросили, что случилось, тоже смеялись.
– Но помогли! Открыли вьюжку, помогли растопить печь, даже дров нам нанесли, а то наши были сырые. И так каждый день: утром надо было вытопить, чтоб тепло было, чтобы сварить что-то. Нет, электроплита у нас есть, но с неё ведь не будет тепла. Да и Ванька спал на печке, отогревался.
Покупка куриц была не менее эпичным событием, чем растопка печи. Поначалу куры разбегались по всему двору, и Ванька с мамой до позднего вечера искали их в зарослях. Потом мама нашла дюжих мужиков, заплатила им, чтобы поставили забор и сетку натянули. Теперь загнать их в курятник было делом двух минут. Брат с гордостью рассказывал, что петух слушает только его.
– Ты когда ещё приедешь? – прижимался он ко мне, заглядывая в глаза. Автобус должен был уже скоро подъехать, люди стояли на низком старте со своими котомками, готовясь занять лучшие места. Ну или просто сесть, чтобы не стоять целый час езды до города.
– На этих выходных, наверно, не смогу. А вот на следующих…
– Ну-у! – разочарованию братца не было предела. Тогда я пообещала новые игры или книги на выбор. Мне тут же всё простили, зацеловали.
– Я так скучаю за вами… – призналась я.
– И мы за тобой! – уверил меня Ваня.
– Автобус! – раздалось в толпе, все подобрались.
– Ну всё! – обняла меня мама, – Звони, чтобы мы не волновались. И не связывайся больше с авантюристами, хорошо? – вот не могла она без этого! Я с досадой отвернулась в сторону и поджала губы. Стоило один раз оступиться…
