Цена дороги домой, или Вместе навсегда - страница 12

– Для защиты. Если что – ткну в глаз, а так – хоть расчешемся.

Они переглянулись и прыснули со смеху, потом смех перерос в хохот. Видимо сказывалось напряжение, и оно нашло такой способ выхода. Когда истерика уже почти закончилась, а расческа вернулась на свое место, Даша увидела, как дверь открылась, и в проеме показался вчерашний мужик, вроде Паша… или нет Петя..

– я Паронн. Меня Старейшая послала проводить вас на речку. Она потом ждет вас на завтрак. – мужчина недружелюбно смотрел на неожиданных гостей, даже не стараясь быть приветливым, затем отвернулся и, не оборачиваясь, пошел куда – то от кибитки.

– и Вам вечер добрый, – лучезарно улыбнулась Даша и, подхватив под руку, слегка нервничающую подругу, рысью, стала догонять не гостеприимного мужчину.

Стоянка была уже оживлена. Народ, одетый как и наши цыгане, в яркую одежду, занимался своими повседневными делами. Кто – то готовил на костре, кто – чистил лошадей чуть в стороне, какие – то женщины разбирали травы, ребятня с криками сновала между взрослых, играя в догонялки. У Марины возникло чувство что все, что вчера рассказала старая женщина – странный сон, ну или шутка… и что ничего н случилось, все, как и обычно. Это чувство крепло в плоть, до того момента, как одна из женщин, взмахнув рукой каким – то хитрым способом и, прошептав что – то, не подняла из ватаги бегающих не далеко мальчишек одного вихрастого индивида, и, все так же по воздуху перенесла его к себе. Поставив рядом начала что – то выговаривать мальчугану, понуро повесившему голову. Вот это происшествие и убедило Марину в реальности произошедшего. Тем временем их небольшая делегация уже подошла к реке, минуя некоторое количество деревьев, и мужчина, предупредив, что подождёт их в начале спуска к реке и что задерживаться не стоит, оставил женщин одних. Выждав буквально пол минуты обе подруги, не сговариваясь, бросились в кустики не далеко, а потом, с блаженными лицами, быстро сняв одежду, подошли к краю воды. Они давно не стеснялись друг друга ибо частенько ходили в баню ну или ночевали друг у друга, а вот незнакомый водоем заставил их насторожено остановиться. Вода была совершенно прозрачной. Было видно как по дну носятся мальки и колышутся редкие речные травы.

– Маринк, я такую воду только на Байкале видела…

– А я походу только в ванной…

Потрогав ногой, оказавшуюся относительно теплой воду обе подруги медленно вошли в воду. И через какое – то время уже с наслаждением плавали медленно, не отплывая далеко от берега, переговариваясь и радуясь, наконец – то гигиеническим процедурам. Со стороны берега послышалось тихое покашливание. У воды стояла девочка лет 10. Она с интересом смотрела на необычных «гостей».

– Мамка вам велела мыло передать и одежду. – прокричала девчушка и, как будто испугавшись своей смелости, или возможного ответа, стремглав бросилась прочь.

На берегу и правда, остался лежать какой – то сверток тряпок, а у самой воды – кусок мыла.

–Чур, я первая мыть голову! У меня волосы дольше сохнут.

–Даша, тогда давай скорее, я уже скоро жабры отращу.

Быстро сполоснувшись брусочком мыла, напоминавшим наше простое хозяйственное, и, пока сохли волосы на солнце, дамы принялись отстирывать свои уже изрядно грязные вещи. Развесив на ветках одежду и памятуя, что их ждут, а они и так долго тут возятся, они подошли к принесенной кучке вещей. Не очень приятно было одевать чью – то чужую одежду, но выбора не было. Одежда оказалась почти новая, чистая. Несколько юбок и рубашек, которые носили местные женщины. Марина обрадовалась, что нашёлся и на нее не маленькое тело наряд. Переодевшись, они начали, как возможно, подгонять вещи под себя. Даше пришлось только туже завязать пояс, чтобы зеленая юбка держалась лучше, да подвернуть рукава, а вот Марина в виду своих 160 см пришлось сложнее. Юбку пришлось в несколько раз закрутить в поясе, чтобы возможно было ходить не подметая землю, и завязать поясом, а вот рубашку так и не смогла найти. Одна была более – менее по размеру, видимо подростковая, но страшно трещала на груди пятого размера, а те из рубашек, кто был свободнее, награждали рукавами «грустного Пьеро» и были длинной по колено.