Жестом он пригласил Катю к столу.
– Садитесь, – придвинув девушке стул, он сел рядом.
– Меня зовут Семён Романович, а вас?
– Катя.
– Очень приятно. Так с чем, Катенька, вы пожаловали?
– Вот, – Катя протянула ему листки рукописи.
Не отрываясь от пьесы, лишь на секунду подняв глаза поверх очков, он спросил:
– Константин Степанович говорил вам что-нибудь об оплате?
–Да, конечно.
– Если вы располагаете хотя бы часиком, я скажу точно, во сколько вам обойдётся теперь уже моё творчество.
– Я подожду. Можно мне посмотреть книги?
– Да, пожалуйста, – и хозяин вновь углубился в анализ пьесы.
Катя с волнением в груди подошла к книгам. Они для неё многое значили. Не будучи открытым человеком, в книгах она искала ответы на свои вопросы, касательно не только научных знаний, но и жизни в целом. К книгам она обращалась, когда ей было радостно или грустно. И вот сейчас, увидев их в таком большом количестве дома у одного человека, её сердце пронзило острое чувство зависти. Но Катя сразу же подавила его в себе и лишь радуясь возможности лицезреть такое богатство, протянула руку к полке. Толстые и тоненькие, новые и не очень, книги стояли тесными рядами переплётом вперёд и, не дотрагиваясь до них, можно было прочесть название. Случайно Катя подошла к той стороне стеллажа, где находились книги по медицине. “Кардиология” тихонечко прошептали её губы, и сердце учащённо забилось. Она стояла и молча читала названия книг: “Акушерство”, “Глазные болезни”, “Заболевания желудка” …, – Катя в восхищении скользила взглядом по книгам. Она обернулась с желанием что-то спросить, но остановилась, заметив сосредоточенный вид Семёна Романовича.
“Потом спрошу”, – решила она и продолжила знакомиться с содержанием библиотеки.
Практически через час Семён Романович окликнул Катю.
– Ну, дорогая, прошу к столу.
Дождавшись, когда она сядет, он спросил.
– Нашли что-нибудь интересное для себя?
– У вас хорошие книги по медицине. Вы что, по профессии врач?
– Да. Я – гинеколог. У нас в роду все врачи. И по маминой линии, и по отцу. Сейчас я не практикую, но, знаете ли, кушать не расхотелось, потому вот занимаюсь этим, – он хлопнул по рукописи, – ещё вот книги даю читать на дом, – правда, за деньги.
Глаза Кати загорелись огнём. Семён Романович заметил это и поспешил добавить:
– Сначала решим вопрос оплаты рукописи, потом можно и о другом поговорить. Я попрошу за свой труд восемьдесят тысяч.
Глаза у Кати округлились. Ей стало трудно дышать.
– Ну что вы, дорогая, так испугались? Это совсем не дорого. Первую работу я, можно сказать, делаю бесплатно. Для следующей пьесы будет совсем другая цена.
– Но у меня нет таких денег.
– Тогда зачем вы пришли? – тон Семёна Романовича стал суровым. Катя испугалась, что сделка из-за неё сорвётся, и поторопилась заверить, что деньги найдёт.
– Это уже другой разговор. Через неделю встречаемся у меня. Вы мне деньги – я вам пьесу. Договорились?
–Да.
Катя шла к остановке маршрутки и думала, где взять денег. На заводе она получала пятнадцать тысяч плюс стипендия, итого – двадцать. Где взять ещё шестьдесят? Одна надежда была на заведующую общежитием Елену Владимировну. “Лишь бы у неё были, и она дала взаймы”, – как молитву повторяла Катя, добираясь до общежития. Не заходя в комнату, она прямиком пошла к заведующей. Та была одна и что-то писала.
– Катюша, проходи милая! – Елена Владимировна была ей рада. – Меня всё вширь тянет, а ты, смотрю, тростинкой стала.
