– И что ты скажешь теперь? – Её голос дрожал, перед глазами стояло видение с другим ребёнком: тело девочки, обугленными руками обнимающее мёртвую маму. – Я должна их любить?
Дерик знал, о любви к кому говорит разъярённая подруга.
– Скажу словами Иисуса: прости им, Отче, ибо не ведают, что творят!
– Ну, тогда и меня пусть простит, ибо я творю то, что ведаю!
Изабель бросилась бежать в сторону постоялого двора.
Дерик осторожно уложил мёртвую женщину назад на землю и рванул следом, но догнать Блер было уже невозможно.
Она рывком распахнула низкую дверь и зашла в полутёмную залу.
Сопровождающие её спали, положив головы прямо на стол. Хлоя дремала на коленях Барни.
Пилигрима, на его счастье, уже не было, как и дочери хозяина. Сам же он ворошил кочергой в очаге, собирая тлеющие угли в кучу.
Здоровяк, обернувшись на стук двери, приветливо улыбнулся.
– Сеньорита, я собираюсь жарить рагу. Вы останетесь на обед? – Улыбка постепенно сходила с бледнеющего лица, глаза наполнялись ужасом. – Что с вами, леди Гламорган?
Изабель медленно подходила к доносчику, стараясь растянуть страх его последних минут. Она оскалилась, обнажив выпирающие клыки, и прорычала:
– Так что там тебе предсказала цыганка? Казнь после смерти её ребёнка?
– Да… – прошептал вмиг одеревеневшим языком испанец.
Изабель криво усмехнулась:
– Глупец, ты так и не понял, что она предлагала тебе молчать и остаться в живых. – Вампирша ухватила мычащего что-то нечленораздельное толстяка за грудки когтистыми пальцами и приподняла над полом. – Её детей сожгли на костре, и вот я пришла за тобой!
– Но… вы… же… живая…
– Давно уж нет, – последнее, что услышал клеветник, перед тем как «мертвячка» вырвала его сердце.
Тело Адриана с шумом упало на пол, задев головой угол деревянной скамьи, но он уже не чувствовал боли…
Изабель, услышав тонкий вскрик, обернулась. В её ладони, исходя паром, трепыхался мгновение назад изъятый орган. По тонким пальцам стекала кровь, издавая мягкий звук, нежными колокольчиками наполняющий уши хищницы. Сладкий гимн смерти врага, сконцентрированный в маленьких красных капельках…
Плюм-плюм-плюм…
– Ааааа! – завопила Хлоя, в ужасе уставившись на руку баронессы.
Барни прикрыл глаза любимой ладонью и прижал голову к груди.
– Тише, девочка, тише. Не нужно кричать, успокойся.
Опоздавший на несколько мгновений Дерик впервые пожалел пышногрудую девицу.
– Хлоя, поверь, на то есть причина.
Он приблизился к Изабелле и, забрав кровавый трофей, вставил назад между рёбер трактирщика, шепнув чуть слышно:
– Я просил никогда не делать подобного прилюдно. Старуха отомщена, ты выполнила часть своего предназначения и стала намного сильнее. Давай двигаться дальше, не становись такой, как графиня Бедфорд.
Изабель уткнулась головой в грудь друга, худенькие плечи вздрагивали. Рыцарь провёл ладонью по бледной щеке вампирши, пальцами вытирая холодные слёзы.
– Теперь я понимаю, почему ты такая, но любую силу можно обратить во зло или добро. Выбор за тобой.
– Добро…
Дерик сжал баронессу в объятиях, втянув ноздрями запахи леса и гари, сохранившиеся в волосах наследницы древних колдуний. Он, едва слышно, произнёс:
– Я всегда знал это…
***
Корабль, поскрипывая мачтами с туго натянутыми парусами, плавно двигался, огибая небольшой, покрытый густой зеленью остров.
Ричард, в отличие от остальных, не смог заснуть после обеда. Стены тесной каюты давили, а мощный храп Кевина навевал ненужные мысли. Он стоял на корме, возле рулевого, наблюдая за отработанными годами движениями крепкого матроса.
