— Мне стало плохо, выйдя из клуба и мы решили поехать к ней, так как живет она совсем близко от того места.
— От того места? Это клуб, Альмира. Клуб! А почему ты не позвонила?
— После принятия таблетки обычно клонит в сон. Вот и я не удержалась, а затем уснула. И только утром, когда уже бежала домой, открыла телефон и увидела ваши звонки. Пропущенные. В спешке забыла обо всем на свете. Хотела успеть к вам и все объяснить. Как есть.
— Альмира, если ты меня обманываешь... То тебе мало не покажется! Я не хочу, чтобы наша фамилия очернилась прессой, если ты что-нибудь сотворила. У нас кристально-чистая репутация!».
Тяжело вздохнув, я мотаю головой, словно стряхивая с нее все слова матери и колкие фразы Руслана. Вырываю насильно себя из тягостного прошлого.
Получается, откровенно ужасно. Как впрочем и уснуть. Сна ни в одном глазу.
Я мечусь по кровати. Сжимаю простынь руками, чувствуя, как капля за каплей с глаз скатываются слёзы. Не могу сдержать их.
Сейчас, когда я одна… Наедине с собой. Могу вдоволь дать волю эмоциям. Завыть, как раненая волчица в подушку и проклинать день, когда я пошла в тот клуб.
Такие мысли одолевают меня вплоть до глубокой ночи. Я обвиняю не только те обстоятельства, при которых попала к чужому мужчине, но и себя… за слабовольность. За то, что не поняла сразу, что со мной и не приняла меры.
Просто не ожидала полного помутнения рассудка. Не думала, что со мной это когда-то может случиться…
Не в этой жизни.
На учебу идти не получается, как бы я не хотела и какой бы ответственной не была. Просто не могу. У меня нет на это никаких моральных сил. Я выжата, как лимон. Поэтому весь оставшийся день я лежу, глядя в одну точку. И только утро следующего дня даёт толчок жить дальше. Как-то попытаться принять действительность, несмотря на бушующий ураган внутри. А главное... Не подавать виду, что мне плохо. Иначе родные начнут копать глубже и поймут в чем дело. А этого совсем не хочется.
Опять эти скандалы. Упрёки…
— Альмира! — кричит подруга при виде меня. — Где ты была?! Какого черта исчезла так быстро? Ты знаешь, как мы все волновались! А я — особенно! Хоть бы позвонила мне!
— Я в порядке, — натягиваю на лицо улыбку. Говорить о том, что случилось — стыдно. И больно. Если произошедшее случайным образом распространиться по всему вузу — я этого не переживу. Это будет настоящий позор и повод для всяческих издевок. Потом такая слава за мной заклеймится и уже будет невозможно переубедить людей считать иначе. Но ещё хуже они могут перевернуть все вверх дном. В другую сторону, а этого допустить я никак не могу.
— Точно?
— Да, просто голова разболелась, поэтому и решила уехать пораньше. Не стоило переживать. Тем более, я...
Осекаюсь на полуслове. Замираю, будто прибитая к полу гвоздями.
Мой взгляд цепляется за знакомую фигуру.
В пяти метрах от меня стоит Сулейман.
По телу проходит озноб, вызывая сокращение одеревеневших до болезненного покалывания мышц.
— Альмира, привет, — здоровается он миролюбиво, а у меня от осознания, что он здесь тошнота к горлу подкатывает. — Как ты? Что-то ты тогда в клубе рано ушла. Забыла своих друзей, да? Или увидела кого-то из знакомых и убежала с ними? Как же так... Ты же знаешь, что без тебя нам будет скучно. Наша умница-отличница.
А затем начинает смеяться. Громко так. Заливисто.
Ублюдок. Как же я его ненавижу!
У меня же перед глазами пелена. Снова в тот вечер уносит...
