Человек не может остановиться, не может в должной степени оценить то, чем владеет, не понимает, как он на самом деле богат, пока не станет слишком поздно.
Глядя на Настю, Кирилл радовался. Он видел, что она не относится к тем городским жителям, у которых лес ассоциируется с комарами, грязью и хищными зверями. Любовь ее была возвышенной и искренней.
Настя наклонилась над желтым соцветием, венчающим стебель с острыми лепестками:
– Какая красота!
– Не прикасайся. Это очиток едкий, его свежий сок очень опасен. Не все, что красиво, хорошо и полезно.
– У каждого деревца есть душа и чувство тоже есть. Правда? – Она вопросительно посмотрела на Кирилла.
– Конечно, есть, – уверенно ответил он. – А иначе как бы мы их чувствовали?
– Ой, ландыши! – восхищенно воскликнула девушка. – В белых платьях!
– Да, май – их пора.
– «Из-под куста мне ландыш серебристый приветливо качает головой», – продекламировала Настя.
– Красиво и просто. Лермонтов все-таки гений, – подхватил Кирилл.
Настя с удивлением вскинула голову. Это она в институте основательно штудировала литературу. А сейчас оказалось, что и выпускники других учебных заведений тоже не промах.
Взявшись за руки, молодые люди прошли десятка два метров. Там, за деревьями, скрывался небольшой сруб, который девушка заметила не сразу. К нему вела живописная тропинка, и Настя не сомневалась, чьи ноги ее протоптали.
– Это моя хижина. Ты единственная, кому я ее показываю.
Если она одна удостоилась такой чести, значит… Ничего это не значит, одернула она себя. Бывают такие моменты, когда человеку хочется поделиться с другими своими тайнами, вот и все.
Она представила себе, что это домик на необитаемом острове, затерянном в безбрежном океане. На нее пахнуло соленым ветром, океаном, причудливыми, экзотическими запахами неведомых растений.
К двери вели две ступеньки. По обе стороны росли две сосны, напоминающие стражников у входа.
– Пустите? – Она подняла взгляд на мохнатые лапы.
Стражники молча пропустили ее в дом. Настя робко переступила порог, и ее тут же окутало ощущение волшебства. Простая мебель – кровать, стол, два стула, – сколоченная явно самим хозяином, делала комнату похожей на сказочную лесную избушку. На столе свеча. Конечно, здесь же нет электричества. Часть комнаты занимал шкаф из обструганных, но неокрашенных досок. «А как бы он мог преобразился от кисти художника Сергея Ларичева, мужа Киры», – подумала Настя. Кровать застелена пестрым лоскутным одеялом, девушка давно таких не видела. И подумала, что сама жизнь – это тоже лоскутное одеяло, «сшитое» из воспоминаний и надежд на будущее.
В углу – металлическая печь. Настя даже не сразу вспомнила, как она называется. А потом ее осенило: конечно же буржуйка! Парадоксальное название, вроде от слова «буржуй», а тепло дарит всем.
– Ну давай, хозяюшка, готовь обед. – Глаза хозяина весело сверкали.
– Так мы же ничего не взяли… – растерялась Настя.
Кирилл махнул в сторону шкафа, который минутой раньше она с интересом рассматривала.
– Сезам, откройся! – И Кирилл широко распахнул дверцы.
Волшебные превращения произошли мгновенно. Шкаф был доверху набит продуктами. Одних супов в пакетах, состоявших из сушеных мяса, морковки, петрушки и мелкой вермишели, тут была целая гора. Настя хорошо помнила их вкус, так как в школьные годы страсть как любила.
Кирилл зажег плиту, рядом с которой стоял газовый баллон, и поставил на конфорку чайник с водой.
