Он распахнул дверь, за которой скрывалась огромная гардеробная.
– Выбери себе что-нибудь. Или забирай вообще все.
– Но… Как же хозяйка всего этого? Она ведь заметит… Разве не нужно у нее спросить?
– Не заметит. И вообще… Без разницы, – Нэйт Донован сжал зубы. По лицу заходили желваки.
Кажется, это была какая-то очень болезненная тема для него. Но углублять в нее я точно не хотела. Я быстро выбрала джинсы и тонкий свитер. Чуть подумала – и взяла еще кроссовки. Не идти же мне на этих высоченных каблуках!
– Стой, Стефи.
Я замерла. Он передумал? Не хочет отдавать мне чьи-то вещи? Но я их уже надела!
– Вот, возьми. На память о твоем первом разе.
Его губы скривились в невеселой улыбке. В руке было кольцо. С большим синим камнем. Я не сомневалась, что это не подделка. Что это дорого. А еще в том, что раньше оно принадлежало другой женщине.
– Я не могу… – начала я, но он и слушать не стал. Взял мою руку, положил кольцо в ладонь и сжал пальцы.
– Можешь. Я вызову такси. Какой адрес?
– В клуб, – тихо сказала я. – Мне нужно в клуб.
Кольцо я положила в кармашек джинсов. Вряд ли я когда-нибудь надену его на палец.
Деньги. Мне нужно было забрать деньги у мистера Смита. А еще мою сумочку. Она так и осталась в гримерной. И, наверное, нужно убрать клуб. Я ведь утром не успела этого сделать, а клуб скоро откроется и начнёт принимать посетителей.
Разумеется, я не собиралась работать здесь ни одной минуты больше, это было бы совсем уж глупо. А ну как патрон решит, что теперь смазливую уборщицу можно подкладывать и под других клиентов? Нет уж, спасибо. К тому же, за моё грехопадение мне полагалась крупная сумма – достаточно крупная для того, чтобы переехать из нашего района в место поприличнее, купить родителям чуть более дорогую страховку, ну и пару недель смогу себе позволить не работать вообще, а подыскать что-то получше, чем забегаловка на заправке.
Мне было неловко перед самой собой, что сейчас я раздумываю о том, как распорядиться деньгами, заработанными таким низким способом. Но я уговаривала себя: нужно быть практичной. Глупо было бы не взять деньги, когда дело уже сделано. При всей отвратительности этой сделки, свою часть я выполнила.
Когда я вошла в клуб, первым делом обнаружила, что убирать здесь не нужно. Клуб сиял чистотой. Явно патрон заставил драить полы девчонок-официанток, которые в эту ночь остались без клиентов. Вовсю сновали сотрудники, готовя заведение к новому рабочему дню – видно, поэтому я совершенно спокойно прошла к кабинету Смита, хотя обычно, когда клуб работал, там всегда дежурила пара охранников. Но я-то пришла до открытия…
Я постучала и приоткрыла дверь.
– Мистер Смит?
Он посмотрел на меня, и глаза его вдруг выкатились от ярости.
– Грёбаная сучка, ты что, сбежала от клиента?
– Нет, – пролепетала я. – Я… ну… уже вроде бы как… всё.
Я чувствовала, как пылают мои щёки. Признаваться в таком вообще было бы непросто кому угодно. И совсем непросто – такому человеку, как Смит.
– И зачем тогда ты припёрлась? – спросил он.
– Как зачем? За деньгами.
Это я знала точно. Здесь не оставляют выбора клиентам, заплатить или не заплатить девочке: платят клубу, а на следующий день девочки забирают свои деньги у Смита. Иногда клиенты оставляют что-то вроде чаевых, но чаще ворчат, что в «Красотке» уж слишком дорого.
– За какими ещё деньгами? – он нагло ухмылялся мне в лицо. Отвратительная, мерзкая усмешка.
