— Дарина...
Он делает шаг вперёд, но я останавливаю его, выставив ладонь.
— С тобой всегда было спокойно. Хорошо, как ни с кем другим. Это твоя отличительная черта... заряжать спокойствием. Делать все, чтобы другой чувствовал себя комфортно. Но не теперь... — Я зажмуриваюсь на секунду. — Ты изменился, словно с тебя спала какая-то маска. И это мне не нравится. Этого Руслана я не узнаю. И не хочу знать! Он мне чужд. Поэтому прошу тебя, остановись! Ради бога! Ещё и ты... не донимай меня. Не капай на мозги. Придет время, и все встанет на свои места. Но пока я обессилена и хочу лишь спокойствия. И ничего больше. Разве я многого прошу, Рус?
Смотрю на него с мольбой, а он тихо чертыхается и с шумом втягивает воздух Кивает, давая понять, что понимает все и… соглашается?
Да неужели?
Потом шеф разворачивается и уходит, бросая напоследок указание:
— Не забудь подписать документы.
А я падаю на стул и откидываюсь на спинку. Все постоянно что-то скрывают. Лгут. Лицемерят. Не договаривают. Но я бы никогда не подумала, что и Руслан будет это делать. Он ведь не такой... Да? Он никогда не станет что-либо скрывать.
Только вот теперь я в этом не уверена. Как и в каждом из Абрамовых. Даже в Ренате.
В голове крутятся навязчивые мысли, и я тут же принимаюсь вскользь читать документы, которые принес Руслан. Пытаюсь занять себя. Ставлю на всех страницах подписи, и когда заканчиваю, не выдерживаю. Принимаюсь одеваться. Все остальное я уже выполнила. Остались маленькие штрихи. Устранить их можно и завтра. А сегодня мне нужны чертовы ответы на вопросы, которых скопилось много.
Решаю поехать к Ренате, чтобы наконец во всем разобраться. У меня уже не хватает сил, чтобы держать себя в руках. А непонятные обвинения сбивают с толку. И все эти увиливания от ответов...
Все это наводит на определенные мысли, которые не дадут мне покоя, пока я все не разузнаю.
Ладно. Хотя бы с Русланом и его чувствами решили. Знаю, что временно. Но все же... Большое дело. Остаётся поехать к подруге и поговорить с ней с глазу на глаз. Потому что иначе никак.
Мне надоело, что каждый считает себя правым в том, что скрывает от меня что-то. Пусть правда и будет болезненной, но она лучше, чем сладкая ложь, от которой уже становится тошно.
Прежде чем постучать в дверь квартиры подруги, я репетирую свою речь. Боюсь сорваться на нее. Накричать. Вдруг она ничего не знает? Кроме того, что рассказала мне ещё тогда.
Черт!
Стучусь и тут же слышу топот, а затем щелчок замка и удивленное:
— Дари? А ты какими судьбами здесь?
— Впустишь? — настойчиво произношу я, игнорируя ее вопрос.
— Да, конечно. Проходи.
Подруга пропускает меня внутрь квартиры. Я разуваюсь и прохожу в кухню. Рената ставит передо мной чашку чая и тарелку с печеньем. Я отрицательно мотаю головой, показывая, что пришла не за этим.
Подруга поджимает губы и садится на соседний стул.
— Ты что-то хотела, да? — Она нервно сглатывает.
— Именно. Я знаю, что вы от меня что-то скрываете, — начинаю без предисловий. — Мне это порядком надоело, Рената. Очень прошу, ради нашей дружбы расскажи все как есть. Все, что знаешь!
— Прости… — Она опускает голову, явно не желая смотреть мне в глаза. — Я ничего не знала об этом... Точнее... Ох, все сложно, Дарина.
— Просто расскажи! И все!
Я настаиваю на своем, но вместо ответной реакции слышу лишь тяжелый и глубокий вздох, будто на душе подруги есть ноша, которая тянет ее вниз.
