Уже через несколько секунд я была рядом.
— Вы кто? — устало спросил врач, только справившийся с носилками. Я пыталась заглянуть в машину, но мне преградили путь.
— Кто там? — почти прошептала я.
— Лебедева… — начал мужчина и чуть ли не подхватил пошатнувшуюся меня. — Родственница?
— Дочь, — ответила хрипло, опираясь на машину.
— Ну, поехали в больницу, — врач вздохнул. — Рецидив... Скажите спасибо соседке. До вас не смогли дозвониться, телефон, где был записан номер, сломан. Но вы успели вовремя.
На деревянных ногах я залезла в машину скорой помощи.
Снова… все, снова повторяется.
— Девушка, может, вам успокоительного? — обеспокоенно спросила молоденькая девушка в синей форме.
— Все в порядке, — соврала я.
Не в порядке. Совсем не в порядке.
***
Игорь
Я ждал звонка. Знал, что через некоторое время Алина успокоится, передумает и перезвонит. Да, я, конечно, полный урод в ее глазах, и, честно говоря, не планировал разрушать сложившийся стереотип, но чувствовал острое желание хоть чем-то помочь. Для того, чтобы не стать полным уродом уже в собственных глазах.
Смартфон завибрировал, и я облегченно выдохнул. Но тут же нахмурился, глянув на имя звонившего. Ещенко? Ему-то что от меня нужно?!
— Привет, отец, — ответил я, поскольку называть этого человека папой язык не поворачивался.
— Отец?! Какой он тебе отец?! — послышался из трубки визгливый женский голос, от которого даже динамики зафонили. Прикрыл глаза, успокаиваясь. Видимо, истеричная доченька Лиза нагло сперла телефон, чтобы сказать мне что-то ну очень важное. — Слушай меня внимательно, аферист несчастный!
Мне даже стало любопытно, что родилось в избалованной головке моей биологической сестренки. Оскорбление, шантаж, торги?
— Очень внимательно, — спокойно ответил я. Видимо, именно это и выбесило девушку окончательно.
— Ты так со своими друзьями-гопниками разговаривай! — выкрикнула она, — слышала я, как же. Игоряша то, Игоряша это, сложное детство, тяжелые условия… Тьфу! Втерся в доверие к отцу, чтобы бабки тянуть?! Еще и каким-то бизнесменом прикинулся?! Гнилой театр одного актера...
— Может, как-нибудь уже поближе к сути? — прервал я поток оскорблений. Настроения слушать чужой словесный понос не было.
— К сути?! Окей. Не смей, слышишь, не смей даже думать о том, чтобы претендовать на наследство, говнюк! Мы не виноваты, что твоя мать раздвигает ноги, перед кем попало. Ясно тебе? Урод! Мы не виноваты! Мы - семья. Папа, мама, я, брат - и на этом все. И если ты только попробуешь совать в наш дом свои вонючие лапы за деньгами... О, ты пожалеешь! Уж поверь, я все для этого сделаю!
— Это все? — мой тон звучал холодно, хотя внутри бушевала настоящая буря эмоций. На пик взобралась злость, почти животная и необузданная. Хотелось послать эту дуру, куда подальше, но я сдержался. Ее слова ударили больнее, чем я мог ожидать.
— “Все” будет, когда ты исчезнешь, — резко выплюнула она. И уже совершенно другим голосом, приторным до тошноты: — Да, папочка, я почти закончила. Ты ведь хотел поиграть в "Монополию"? — и шипяще тихо, снова мне: — Я предупредила. Будешь лезть, пожалеешь о том, что твоя мамаша не сделала аборт!
И резкие гудки.
Нет. Она не виновата. Она не выбирала родителей и воспитание. И да, Лиза с братом и вправду не виноваты в том, что их отец пихал член во все, что движется. А что не движется, двигал и... Нет, это совсем не их вина.
