Он ведь приехал не для того, чтобы поквитаться? Это вопрос терзал меня снова и снова, но я не решалась озвучить его Вите или кому бы то ни было другому. Наверняка, я преувеличиваю и накручиваю. Слишком много о себе думаю. Столько лет прошло… Какая-то глупая девица из школы… Стоит ли овчинка выделки? Гораздо вероятнее, что Игорь просто хочет утереть нос всем нашим. Классическая история гадкого утенка. Не таким уж гадким он был когда-то, но теперь явно расправил крылья. Вон, чувствует себя хозяином положения. Сидит во главе стола, потягивает свой несчастный коньяк, наслаждается всеобщим вниманием.
Я смотрела со стороны на эти топорные попытки подмазаться к богатому Буратинке. Лесть перла у ребят из всех щелей, Люба флиртовала так открыто, что мне было удивительно, как он до сих пор не выложила на стол собственные трусики в качестве джокера. Тошно было наблюдать за этим. Интересно, несколько лет назад я выглядела так же? Сидела в новом дизайнерском платье, сверкала украшениями, угощала всех сырами, прошутто и винами. И мне вот так же заглядывали в рот. И через полчаса увещеваний, что краше меня на свете не сыскать, я слышала душещипательные истории о больных родственниках и тяжелом финансовом положении. И, конечно, помогала. Одному договориться насчет операции, другого устроить на работу к отцу, третьему банально давала денег.
Сегодня с меня состричь было нечего. Напротив, впору было самой садиться поближе к Верещагину, нахваливать его костюм и прическу, предлагать себя, чтобы он помог папе с адвокатом, а маме с доктором. Что ж, Гар, если ты рассчитывал на это, то фиг тебе. Я не опустилась еще до такой степени.
– Может, потанцуем? – Витя заботливо заглянул мне в глаза.
– Конечно, милый, – я отставила бокал с дешевой шипучкой, которую в местных магазинах выдавали за шампанское.
Играл популярный медляк из нашей юности. Когда мы были в старших классах, все нетерпеливо ждали этих песен, чтобы мацать друг друга в полумраке под ленивым надзором классной. Но Витя был джентльменом тогда – остался им и сегодня. Бережно положил руку мне на талию, медленно покачивался в такт, не пытаясь прижать меня к причинному месту, как делал когда-то Игорь, вызывая у меня жгучий стыд.
Танец избавлял меня от необходимости общаться с бывшими одноклассниками. Не надо было приходить сюда, не надо…
Верещагин смотрел на меня, странно прищурившись, и даже не пытался отвести глаза, когда я встречалась с ним взглядом. Я чувствовала себя голой, хотелось спрятаться, накрыться одеялом и сбежать. Но я не собиралась доставлять ему это удовольствие. Только убеждала себя, что это всего один вечер. Еще часок – и можно будет спокойно уйти так, чтобы это не выглядело побегом. И уж больше я никогда не появлюсь на встречах выпускников.
Игорь тоже переместился на танцпол: сначала об него терлась Люба, потом Ксюша, потом Настя. Эта вообще только-только развелась – но, видимо, задалась целью не упустить выгодную партию, во что бы то ни стало. Впрочем, вряд ли бы у нее что-то выгорело. Верещагин был вежливо равнодушен. Слушал женскую болтовню, время от времени кивал или отвечал односложно.
– Может, пойдем? – шепнула я Вите.
– Хорошая идея, – оживился он. – Сразу бы так! Не стоило даже…
– Потанцуем? – знакомый насмешливый голос заполз в уши языком змия-искусителя, по спине прокатилась волна мурашек, на обнаженное плечо легла сухая горячая ладонь.
