Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР. 1941—1945 - страница 2

Состояние ума, способное ухватить такую идею, несомненно, существовало тогда, да и существует сейчас. Надо вернуться далеко назад в нынешнем (ХХ. – Пер.) столетии – к застольным разговорам Гитлера во время войны, назиданиям Мартина Бормана и речам Эриха Коха на Украине. Можно четко уловить предысторию этих изречений, ибо это не просто бредовые мысли военных времен, но вполне систематические и осознанные и вполне терпимые для их слушателей.

На нас в Англии во Вторую мировую войну обрушился нескончаемый поток проповедей и призывов наших министров о том и о сем. Точно так же и немцы. И как и нам, немцам была обещана река с кисельными берегами – но это была не обычная река. Мы помним разглагольствования по выходным дням и череду метафор людей, которые приказывали нам потуже затянуть пояса, прислониться к стенке, уткнуться в станок, заставить себя работать без передышки и растить капусту в противотанковых рвах. Мы также помним, что нам подслащивали пилюлю и что «сахара» было иногда достаточно много, потому что правительство чувствовало себя неустойчиво на подушке межпартийного перемирия. Много было сделано в жестокий военный кризис, чтобы социалисты оставались довольными. Потрясающий разгром немцев под Сталинградом в феврале 1943 г. (контрнаступление советских войск, окружение группировки Паулюса и ее ликвидация происходили 19 ноября 1942 по 2 февраля 1943 г. – Ред.) не так сильно взволновал Британию, как Белая книга британского правительства по плану социального страхования Бевериджа (доклад межведомственной комиссии по социальному страхованию и сопутствующим услугам, предлагавший широкие реформы в системе социального обеспечения. Опубликован в декабре 1942 г. – Пер.).

Для немцев правительственные ораторы предлагали не тысячелетие государства всеобщего благоденствия, а плоды хищнической войны. Народу, который определенно не приветствовал войну в 1939 г. так, как это было в 1914 г., говорилось, что это – исключительная война, которая принесет дивиденды. Буквально людям заявляли – и это неоднократно повторял почти каждый партийный лидер, – что они разжиреют на своих жертвах. Русские могут ходить голодными, потому что они к этому привыкли. Немцы – превыше всего, и так будет всегда и во веки веков.

Многие немецкие официальные лица и солдаты выражали свое отвращение к этим проповедям потоком честных, откровенных докладных записок, информационных писем, но авторам их и в голову не приходило, что ораторы, которых они критиковали, – безумцы. Можно также сказать, что это было не столь из ряда вон выходящим, потому что британский кабинет министров не считался сумасшедшим или даже нуждающимся в услугах психиатра, когда он проповедовал роскошное и праздное будущее при социалистическом планировании на маленьком острове, который тратил четырнадцать миллионов в день на чистое разрушение. И Геринг, и Стаффорд Криппс – каждый по-своему – говорили то, что нравилось большинству в аудитории. Тогда почему им приходилось столь по-разному взывать к людям, чтобы достичь одной и той же цели?