Разрыв между Германией и США был наименее удивительным из всех открытий Кларка. К 1920-м гг. стандартные атрибуты массового потребления XX в. – автомобиль, холодильник, радио – уже стали нормой в США, в то время как в Европе обладание этими же товарами ограничивалось узким кругом верхушки среднего класса[414]. Как отмечал Гитлер в своей «Второй книге», причину этого большого различия в уровне жизни было невозможно понять, не учитывая изобилия естественных ресурсов и обширности потребительских рынков в США. Эти условия способствовали огромным успехам в развитии технологий фабричного производства, которые позволили среднему американцу достичь такого материального уровня жизни, о котором простые люди в Европе могли только мечтать. Корни «американской системы» восходят по крайней мере к середине XIX в. и к началу массового производства винтовок в государственных арсеналах США[415]. Но по мере того как вступал в свои права новый век, идея массового производства последовательно распространялась на все более сложные механизмы: от винтовок на швейные машины, от швейных машин на велосипеды и от велосипедов на автомобили. В начале 1920-х гг. воплощением триумфального прорыва в новую эру промышленного производства выступал прежде всего автомобиль «Форд-Т». Генри Форд на своих автомобильных заводах, сперва в Хайленд-парке, а затем в Дирборне под Детройтом первым освоил важнейшие элементы того, что получило название «фордизм»: конвейер, обеспечивавший высокие темпы сборки, новое высокопроизводительное оборудование – в первую очередь шлифовальные и автоматические токарные станки, – максимально широкое использование специальных механизмов, разработанных для оптимизации производства конкретной стандартизированной продукции, безжалостное снижение стоимости сырья и деталей посредством создания производственной цепочки полного цикла, от получения сырья до финальной сборки, крупномасштабное использование полуквалифицированной и неквалифицированной рабочей силы, а также максимальная эксплуатация рабочих (в обмен на исключительно высокие заработки). Результатом этих мер стало массовое производство стандартизированной продукции при поразительно низких издержках. Автомобили Форда были такими дешевыми, а оклады на его заводах были такими высокими, что рабочие, трудившиеся на Форда, представляли собой крупный рынок собиравшихся ими автомобилей – в Европе такая ситуация была практически немыслима.
Разумеется, было бы наивно принимать фордовский миф за чистую монету. Генри Форд в первую очередь был пропагандистом[416]. Европейская промышленность в начале XX в. ни в коем случае не находилась в неведении относительно технологии массового производства[417]. IG Farben, Vereinigte Stahlwerke, Siemens и AEG являлись вертикально интегрированными корпорациями, способными наравне со своими американскими конкурентами извлекать прибыль из массового производства самых разных товаров: от красок для тканей до медикаментов, листового металла и электрических лампочек[418]. Ступенью ниже этих корпоративных гигантов в Германии можно было найти буквально сотни небольших фирм, занятых массовым изготовлением всего на свете – от винтов до газовых ламп и губных гармошек[419]. Ужасающая бойня Первой мировой войны не состоялась бы в том случае, если бы все ее участники не имели возможности в колоссальных масштабах производить орудия разрушения. Самым примечательным, возможно, служит то, что Великобритания, Франция, Германия и Италия в 1918 г. наперегонки выпускали боевые самолеты – несомненно, самое яркое техническое изобретение начала XX в.
