– Какой ужас! Понимаю, какой для вас это был удар.
– Спасибо, приятно слышать, что вы на моей стороне. Не найдя поддержки и помощи у Валерио, я пошла к журналистам и попыталась достучаться до него через них. История получила огласку, но он все равно до сих пор упрямо отказывается от своего же ребенка.
– А вы пробовали после того, как история попала в газеты и статьи в интернете, снова связаться с ним? Может, писали ему письма?
– Нет, я не собираюсь так унижаться. Когда-нибудь наш сын вырастет и поймет, кто его отец на самом деле.
– Сын? Я читала, что у вас дочь.
– Ой, то есть да, конечно же дочь.
– Что ж, понятно, я услышала достаточно. Думаю, материала точно хватит на статью, а то и больше. Желаю вам добиться справедливости и достучаться до Валерио. Спасибо и всего хорошего.
– И вам спасибо, буду стараться изо всех сил. До свидания.
Закончив разговор, я еще раз прочла свои записи. Очевидно, что она врала. Во-первых, Валерио ни в одном из интервью не отзывался о своих фанатах плохо. К тому же в нашем разговоре в кафе он еще раз подтвердил, что для него люди, которые его любят, важнее всего. Очень сомневаюсь, что он мог бы говорить что-то негативное, жаловаться. Во-вторых, она очень уверенно рассказывала историю их знакомства, но как только речь зашла о ребенке, то ошиблась с полом. Также вопросы вызывают временные рамки. Она сказала, что они познакомились в клубе чуть больше года назад, то есть ребенку должно быть не больше полугода. Однако в газете появилась фотография, где ее дочери явно больше. Все это наталкивало на один-единственный вывод. Не уверена, платили ли ей за эту историю или она врала газетам и блогерам исключительно бескорыстно, да это и не важно. Ее можно было смело вычеркивать из списка подозреваемых, потому что ей комфортно в роли жертвы. Если она начнет сильно давить на Валерио и тот согласится на ДНК-тест, то для Дарьи это будет крахом. Ее обман раскроется, а сама она потеряет интерес журналистов. Конечно, еще она может подкупить экспертов, но для этого нужно будет слишком много денег, к тому же Валерио все будет тщательно контролировать.
– Итого, мы лишаемся еще одного потенциального подозреваемого. Что же это такое? – Однако единственными, кто услышал мои отчаянные возмущения, были цветы да пролетающие мимо птицы. К сожалению, они ничего не могли мне ответить. – Нужно написать об этом Михаилу.
Он ответил быстро. Видимо, кроме фотосессии, у них на сегодня ничего не было запланировано. Михаил согласился, что у Дарьи нет мотивов угрожать Валерио, так что нужно искать где-то в другом направлении. Он порекомендовал мне вернуться к Семину, потому что такой человек, как он, мог легко извиниться и улыбнуться в глаза Валерио, называя его своим другом, а за его спиной проворачивать свои делишки.
– Но что еще я могу на него найти? – я начала рассуждать вслух. – В интервью он ничего плохого про себя не скажет, ему это невыгодно, а постороннему человеку он и подавно ничего не расскажет, по крайней мере сейчас. Черт, нужны еще зацепки.
От мыслей кружилась голова. Нужно было что-то срочно придумать, иначе пауза в расследовании могла затянуться надолго. Набрала Стасюка в надежде, что появились хоть какие-то результаты. Но он коротко ответил, что пока ничем меня не порадует, и вообще – у него запарка на работе. Снова написала Михаилу и спросила, не вспомнил ли он еще кого-нибудь. Он ответил, что нет, но скоро придет Валерио и он расспросит его еще раз. Я решила вместо того, чтобы просто ждать сообщения Михаила, заняться детальным изучением окружения Валерио. Наверняка у него есть завистники и среди близкого круга, просто он об этом не знает.
