– Извини, Маша. Пожалуйста.
– Маша, извиняет? – серьёзно спросил меня Олег.
Я поспешно кивнула.
– Извиняю.
– Твоё счастье, – Олег смерил Валика убийственным взглядом, от которого даже мне захотелось поёжиться. Потом шагнул ко мне и, как ни в чём ни бывало, взял за руку.
7. 7
Мы в молчании спустились к набережной. От Ангары веяло свежестью. Несмотря на довольно поздний час, здесь было людно. Парапет буквально облепила молодёжь. На каждом шагу пили пиво, орали песни под гитару. Олег, казалось, никого не замечал. Просто шёл неспешно, ни на кого не глядя, пока не набрели на свободную скамейку.
Несколько минут мы безмолвно созерцали тёмное небо с россыпью звёзд, иллюминацию над плотиной, напоминавшую новогоднюю гирлянду, огни города на другом берегу реки. Красиво, даже завораживающе, просто идеальный антураж для романтического вечера. Жаль, что это не про меня.
Я почти не замечала этой красоты. Слишком много самых разных эмоций я сегодня пережила, да и до сих пор переживала. И теперь совсем запуталась в своих ощущениях. Если час назад мне было настолько горько и больно, что умереть хотелось, то сейчас и боль, и горечь... ну не то чтобы совсем исчезли, но затихли, уступили место волнению, жаркому, мучительному, но в то же время странно-приятному. Разве это нормально – испытывать такое к незнакомому парню? Ведь нет! Даже с Мишей ничего подобного ни разу не было, а тут… Это как-то неправильно, нехорошо, но... от его запаха, от тепла его тела у меня в голове всё плыло.
Олег сидел совсем близко, и эта близость вызывала у меня дрожь, с которой никак не получалось совладать. От каждого случайного соприкосновения по коже проскакивал разряд, и я закусывала губу, стыдливо краснея. Неужели он этого не чувствовал?
Сердце то сжималось, то гулко бухало в груди, разгоняя по венам горячую кровь. Я даже речной прохлады не ощущала. Только почему он молчит? Это молчание ещё больше обостряло все эмоции, до предела просто. Сказал бы хоть слово, иначе я точно сойду с ума от этого напряжения.
– Можешь мне рассказать, что с тобой случилось, – наконец нарушил он молчание. – Я умею слушать и умею молчать.
Что молчать умеет – это я уже и сама поняла. Рассказывать ему про Мишу большой охоты, конечно, не было. Я бы лучше спросила его, почему он за мной пошёл, почему смотрел так весь вечер – вот что занимало меня в эту минуту. Но спросить об этом я бы ни за что не осмелилась.
– Мой бывший парень… – начала я, обдумывая, как лучше выразиться, – … обсуждал меня с друзьями. А я случайно услышала.
Олег молчал. Просто молчал, даже непонятно, слышал ли он меня. Растерянно я добавила:
– То, что он говорил про меня, было… было очень гадко, ну и... не совсем правдиво.
Ну, отреагируй как-нибудь! Зачем ты тогда спрашивал?
– Бывший? – переспросил Олег.
– Да.
– Ты его любишь?
Я прислушалась к себе. Ещё утром я бы, не задумываясь, сказала: да, конечно! А как же иначе?
Но сейчас ничего подобного не чувствовала. Как отрезало.
Так, может, и не было никакой любви? Не могла же она исчезнуть в один миг, пусть даже он и сделал мне больно. Мне казалось, что ни боль, ни самая сильная обида не могут убить чувства, во всяком случае, в одночасье. Может, просто я привычку принимала за любовь?
– Наверное, нет, – ответила я. – Ведь когда любишь – не сомневаешься.
Я ждала, что он поддержит меня словом, но он только хмуро смотрел вдаль, на другой берег, мерцающий огнями. А потом сказал неожиданное:
