Говорили, что мне повезло. Я тоже так считала до сегодняшнего дня. Верю, что в какой-то момент он действительно любил меня. Я это точно знаю! Но сейчас это уже не любовь. Любимых не предают!
Что мне теперь делать? Как жить без него? Как снова научиться дышать, а не задыхаться от слез? Как уйти от него?
Мне так больно, любимый, за что ты так со мной? Практически вою в потолок. Он не видит моих слез, не знает, какой ураган зародился в моей душе и как я стою на краю обрыва, умоляя его о спасении.
Уже ничего не вернуть. Я справлюсь, даже если для этого потребуется вырвать собственное сердце.
4. Глава 4
Маша
Утро начинается с невыносимой головной боли. Открываю глаза и не понимаю, где нахожусь. Это не наша квартира, и постель сбоку холодная. Гера не ночевал дома?
Герман... Воспоминания о вчерашней ночи пролетают перед глазами. Нет у меня больше мужа, он меня предал.
Голова начинает болеть еще больше. С трудом заставляю себя подняться. От старенького диванчика болит спина и мышцы затекли, будто я всю ночь провела в одной позе. Наверное, так и было.
Перевожу взгляд на окно, прикрытое легким тюлем, а там ужасно пасмурно, как и у меня на душе. Осень, пришла пора дождей и первых холодов.
Зябко поежившись, со стоном встаю с дивана и тут же падаю обратно. В голове шум, виски сдавливает острой болью, а к горлу подкатывает тошнота. Вчерашний стресс и затянувшаяся истерика не прошли для меня без следа.
С трудом добравшись до ванной комнаты, умываюсь ледяной водой и с ужасом смотрю в зеркало. Все лицо отекшее. Я больше похожа на алкоголика со стажем. Как в таком виде из дома выйти? Снова умываюсь и принимаю быстрый душ. Хорошо хоть, знаю, где у Ритки лежат полотенца.
Пока привожу себя в порядок, Ритуля успела приготовить завтрак и крепкий кофе. Слегка улыбается, но от меня не укрывается ее жалостливый взгляд.
— Ты как, Машунь? — и голос такой – пропитанный горечью.
— Нормально, сейчас поем и вообще замечательно буду. — Не хочу выворачивать душу и выливать всю боль на подругу. Ни к чему ей это, да и я пока не готова.
— Ну хорошо, тогда давай садись есть.
Завтрак проходит в неловкой тишине. Вижу, как Ритка пару раз порывается начать разговор и тут же замолкает. Неудобно перед подругой. Она пытается помочь, а я закрываюсь.
— Рит, одолжи, пожалуйста, какую-нибудь одежду, чтобы я домой смогла съездить.
— Что за глупые просьбы!— обижается подруга. — Я уже и отгул взяла на работе, сейчас поедим, найдем одежду, и я отвезу тебя домой, не потащишь же ты свои баулы на горбу?
— Рит, может, не нужно? — морщусь от очередного приступа боли.
— Ничего не знаю, я не брошу тебя одну, поживешь пока у меня, в себя придешь.
По телу разлилось тепло от таких простых, но нужных слов. Едва сдерживаю новый поток слез и крепко обнимаю подругу.
— Спасибо, Ритуль.
— Ну чего ты, Машка? У нас же с тобой, кроме друг друга, больше никого не осталось. Если не я, то кто поможет?
— Угу, — тихо шмыгаю носом.
— Так, хватит, пошли собираться.
Одежда нашлась быстро, мы с Ритой почти одной комплекции, только ноги у нее чуть шире. Джинсы, теплый свитер, полуботинки и вчерашнее пальто. Видно, что одежда не в размер, великовата.
— Может, всё-таки платье? — Подруга с сомнением оглядывает получившийся образ. — Он должен видеть, кого потерял.
— Не буду наряжаться, чтобы кому-то и что-то доказать, да и Герман должен быть на работе, — отмахиваюсь и спешу выйти из квартиры, чтобы она не передумала.
