Похоже, из неё и в самом деле хороший боевой маг выйдет, если ещё чего не забудет в процессе обучения. Такая стойкость вызывает уважение.
– Я надеюсь, остальные помнят, какая стихия собирается оказать им сопротивление в круге? Если да, то давайте продолжим. Алессия Суон, свет. Магия исцеления.
Похоже, Алессия правильно учла всё случившееся с её предшественницей, ни каких внешних проявлений света, по крайней мере, я не заметил. Зашла, постояла минуту и вышла.
– Отлично. Свет подчинился вам сразу, лучше и быть не может. Следующая, Эйсиан ли’Флиор, магия тьмы, специализация – демонолог-боевой маг.
Эйсиан шагнула в круг спокойно, как будто всю жизнь только тем и занималась, что тьме фиги показывала и демонам хвосты на рога наматывала. Но в этот раз всё пошло не так, как у Алессии. В какой-то момент по периметру круга заклубился тёмный туман и замелькали ломаные тени. Но тёмной хватило просто небрежно от них отмахнуться и всё исчезло.
– Очень хорошо. Просто невероятное владение тьмой. Кстати, для сведения всех. Тьма не может быть обуздана просто силой воли. Она всегда испытывает своих адептов на прочность и требует физического противодействия. В крайнем случае, в круг за магом может даже прийти демон. Но так как других владеющих тьмой у нас нет, то это теперь не актуально. Продолжим.
Троицу дворян звали Свон Кейриан, Тран Эйстиаф и Давион Алиондар. Двое магов огня и один земли. Проверка всех троих прошла просто и обыденно. Зашёл, постоял, ушёл. Я со своей горячей любовью к дворянскому сословию слезинки не пророню, даже разорви их нафиг, но не судьба, как видно.
Оставшиеся двое имперцев владели воздухом и землёй (бытовики, как и представлялись). Южане – один огнём, двое – воздухом. Олаф, как и я, оказался магом воды, а Грон, как ни странно, магом воздуха. Необычный дар для северянина.
– Корн Ариат, магия воды, боевой маг.
Ну, понеслась. Лёгкое дуновение ветра, тяжесть земли, жар огня – это всё не по адресу, а вот и вода… Холод, дикий холод вековых льдов, рёв штормовых волн и журчание лесных ручьёв. Всё это обрушилось на меня со всех сторон, грозя захлестнуть и погрести под собой. Я ударил по всему этому своей волей, сжатой в кулак, стремясь подчинить, не дать воли стихии. Не хватало ещё всему мокрому из круга выползать. Стихия сдалась на удивление легко. Схлынула, словно талая весенняя вода. Всё, ура! Свет, блеснувший солнечным зайчиком и тьма. Тьма ударила в меня тараном, сметая всё на своём пути, выворачивая наизнанку расслабившийся разум и впиваясь в самые потаённые уголки души. Боль была такой, что я, наверное, заорал во всю глотку. Нужно срочно собраться и сосредоточиться, иначе мне конец. Только это легче подумать, чем сделать. Тьма оказалась не просто тупой стихией, которая прямолинейно давит на твою волю и которую достаточно хорошенько пнуть в ответ. Меня словно затягивало в водоворот ранее пережитых образов и чувств. Тьма, в секунду завладев моей памятью, играла со мной, как с котёнком, не давая сосредоточиться ни на миг. Вот мне четырнадцать, и я отбиваюсь от ледяного демона, завязнув по колено в снегу и понимая, следующего удара мне не отбить, вот мне пятнадцать, и я целую Аисию, дочку городского судьи, вот мне снова пять лет и …
– Корн, вставай, быстро, – отец, большой, бородатый, с топором в руках, на голове шлем, – ледяные демоны в деревне, давай быстро одевайся, вам с сестрой и матерью нужно спрятаться в подпол.
