Так что в семье у Алии всё в порядке: и у детей, и у мужа, и здоровье в целом неплохое, ну да, бывает, вылезет какая-нибудь болячка, ну что ж, не без этого.
– Так что вам от меня нужно? – не выдержала Ольга. – Что вы от меня-то хотите? Мы с вами можем долго так разговаривать, но ведь я не психолог, какой совет вы от меня хотите, какую помощь?
Алия как-то ссутулилась и, странно скосив глаза вправо, быстро и тихо сказала:
– Ольга, простите, я хочу… Мне бы узнать, что там, после смерти?
– Что?.. После смерти? Послушайте, откуда мне знать? И потом, вы взрослая женщина, наверняка знаете, что есть разные теории, предположения всякие. Каждый выбирает то, что ему подходит, но ответа нет! Никто не знает!
– А Инна?.. Она же видит и слышит тех, кто уже там? Значит, она знает? – Алия пристально смотрела Ольге в глаза.
– Я не знаю, что там видит и слышит Инна. Лично я уверена, как это ни сложно и страшно для меня, уверена, что Инна больна психически. И я очень жалею, что пошла на поводу у этих несчастных женщин и потащила Инну в их круг. Скажите, что с вами, зачем вам это нужно? Я понимаю, у вас не праздный вопрос, за ним стоит что-то очень важное.
Алия быстро закивала головой и, опять странно скосив глаза вправо, торопливо заговорила:
– Знаете, Ольга, я боюсь смерти, я боюсь того, что там, за ней. Это недавно началось, год назад. У Мадины, помните, сын утонул в реке – случайность, в водоворот затянуло. Я была на похоронах, разумеется, и после встречалась с подругой. И вот тогда что-то сбилось у меня, страшно стало после всего этого, после всех разговоров. Мадина, представляете, хочет с умершим сыном общаться. Говорит, есть такие методы, что-то читает там, какие-то сайты нашла… Дочка у неё на два года старше сына, они очень дружные были, теперь её не узнать: ходит как сомнамбула и матери постоянно твердит, что брат к ней приходит и разговаривает с ней…
Алия помолчала многозначительно и продолжила:
– Я всё понимаю, такая трагедия случилась. Мальчик был уже совсем большой. Двадцать один год, красивый, умный, за границей учился, большие надежды подавал, и вот так, раз – и исчез. Ушёл. И понятно, что нервная система может не выдержать. И я понимаю, что матери такое трудно пережить. Но я после всех разговоров с ней сама задумалась: а вот как там, что происходит? Может, можно узнать, может, и правда можно с мёртвыми поговорить, всё спросить?
– Все боятся смерти, Алия, и с этим ничего не поделаешь, а вот с мёртвыми говорить… Не думаю, что это возможно, не верю я в это, понимаете? Вам не ко мне обращаться надо, и не к моей сумасшедшей сестре. Может, к психологу, ещё куда-нибудь… В мечеть сходите …
– Мне нужно что-нибудь сделать, я хочу, чтобы от меня этот страх ушёл, – с мольбой заговорила Алия. – Не могу спать, не могу дома одна оставаться, мужу не расскажешь, один раз заикнулась, он бешеными глазами посмотрел и сказал, чтобы я с Мадиной не встречалась больше. Год прошёл со дня похорон, а она всё живёт в этой трагедии, комната сына как при нём была, так и осталась. Мадина уверяет, что у неё получится сына вернуть, уговорить, чтобы снова стал с ними жить. В общем… В общем, клиника…
Ольга перебила Алию:
– Алия, дорогая моя, вам и вправду нужно подальше держаться от Мадины. Муж у неё есть?
– Да, есть, но он такой, как бы сказать… Очень важный занятой человек, они почти не видятся. У него ещё одна жена есть, ну такая, неофициальная. После смерти сына, понятно, они совсем разошлись. Ну, не живут вместе, хотя для всех они семья. Мужу всё равно, что с Мадиной, что с дочерью, у него в той семье ещё дети есть, там вроде всё благополучно. Хотя кто знает, маленькие ещё…
