Цена завтрашнего дня. Почему дефляция-ключ к будущему изобилию и процветанию - страница 4

Операции с жилой недвижимостью – классический пример задействования левереджа. Мои родители купили свой первый дом в пригороде Ванкувера, Канада, в 1977 году за 69 тысяч долларов. На то время это были для них большие деньги, но с первоначальным взносом в размере 10 тысяч долларов и ипотекой в 59 тысяч долларов вполне подъемные. Родители уже тогда понимали выгоду покупки активов в условиях инфляции. Их доходы на протяжении всей карьеры росли, и выплачивать ипотеку становилось все легче. К тому же инфляция постоянно увеличивала стоимость их дома, и сегодня он стоит около 1,5 миллиона долларов.

В принципе, ту же закономерность демонстрируют почти все активы, будь то акции, ресурсы или предметы искусства. И в ней нет ничего в корне неправильного. Она способствует обогащению и процветанию. Владельцы активов действительно процветают больше других, что усиливает неравенство, но в целом этот процесс помогает большей части мира выбраться из бедности.

Но что произойдет, когда мы больше не сможем рассчитывать на систему роста и инфляции? Что, если более мощная сила сведет на нет наши усилия по обесценению бумажных денег? И что, если, отчаянно цепляясь за устаревшую инфляционную модель, мы усугубим имущественное неравенство, поляризацию и раскол в наших обществах?

Сегодня мы находимся именно в такой ситуации. Основанная на постоянном росте и ожидаемой инфляции система, на которой зиждутся экономики наших стран, дышит на ладан. Технологии – это настолько мощная дефляционная сила, что в конце концов мы не сможем ей противостоять.

Первый сотовый телефон я получил в подарок от своего первого работодателя в 1988 году. Это был невероятно особенный и совершенно неожиданный презент. В 1988 году мало кто мог назвать себя счастливым обладателем сотового телефона, а Motorola 8000 являлся одним из первых действительно портативных мобильников – до этого их приходилось носить в чемоданах. Телефон был весом и размером с кирпич, с длинной антенной. Его хватало на тридцать минут разговора, для чего этот агрегат следовало заряжать десять – двенадцать часов, и стоил он около 2000 долларов. Мои друзья просили позвонить по нему только для того, чтобы сказать, что они разговаривают по мобильному телефону, а я старался не слишком это поощрять, потому что звонки стоили 1,5 доллара за минуту. Никаких текстовых сообщений, никаких приложений, никаких данных, только телефонные звонки – но эта возможность позвонить в любое время, а не искать монету и телефон-автомат, являлась поистине революционным достижением. Мой первый счет за мобильный телефон с оплатой за роуминг составил около 1200 долларов. Я хорошо это помню, потому что тогда 1200 долларов были для меня бешеными деньгами. Но в 1988 году передо мной, наконец, открылся мир технологий.

Прошло каких-то тридцать лет, и то, как далеко мы продвинулись, просто поразительно.

Достаньте свой смартфон. Какого он размера? Сколько он стоил? Сколько им можно пользоваться? Какие у него функции?

Дефляционная сила сделала наши телефоны более дешевыми и функциональными: превратила телефон в камеру, фонарик, карту, рулетку, календарь, бумажник, проигрыватель и еще миллион вещей. И все это бесплатно или почти бесплатно.

Использование технологий растет экспоненциально; соотношение между производительностью и ценой увеличивается в геометрической прогрессии. Мы получаем все большую выгоду, а цена продолжает падать. Технологии приносят в нашу жизнь невероятное изобилие, и оно окружает нас повсюду. В главе 4 мы подробно рассмотрим, что лежит в основе такого необычайного роста производительности. Но чтобы получить убедительную картину дефляционного характера технологий, достаточно просто взглянуть на свои телефоны.