– Ладно… – сказал я.
– Главное ни в коем случае не снимай его, хотя бы пару недель. Это ясно?
– А в душе? – уточнил я.
– Особенно в душе или в раздевалке. Ни в коем случае. Понимаешь, браслет обладает некоторым сдерживающим действием. Эти зверьки в человеческом обличье, которые пристали к тебе, чуют такие вещи, рептильным мозгом, и стараются не связываться. Но если уж их желание крови пересиливает страх – ни в коем случае нельзя оставаться без защиты. А то может плохо закончиться.
– Ясно, – кивнул я. – Не буду снимать. Несколько недель вы сказали, да?
– По крайней мере, – кивнул Филипп Петрович.
– А потом как мне вас найти, чтобы вернуть его?
Филипп Петрович растерянно моргнул. Потом рассмеялся.
– Во-первых – искать меня не придётся, всё это время я буду рядом. Пожалуй, я задержусь в вашем городке на некоторое время. А во-вторых – настоящие вещи не одалживают. Так что теперь он твой, насовсем.
Я набрал воздуха в грудь, чтобы что-то сказать. Но все слова в голове вдруг разбежались, как испуганные тараканы. Это было слишком необычно. Кто-то подарил мне по-настоящему дорогую и ценную вещь. Не продал – а именно подарил. От самого осознания этого перехватило дыхание, а в горле появился колючий ком.
– Ну ты чего? – озадаченно спросил Филипп Петрович. – Эй? Всё в порядке!
– С… спасибо! – всё-таки удалось выдохнуть мне.
– Пожалуйста! Носи на здоровье. Завтра ближе к вечеру заглянешь ко мне? Расскажешь, как всё прошло?
– Да! – охотно согласился я и утвердительно кивнул. – Да, конечно!
– Вот и славно! – улыбнулся Филипп Петрович, – а теперь быстренько домой! Времени совсем не осталось…
Я бегом добежал до своего дома. Еле дождался лифта, размышляя, не рвануть ли по лестнице пешком. Но, к счастью, он вскоре открыл свои скрипучие дверцы и, мерно поскрипывая, повёз меня на девятый этаж.
Дома я успел снять верхнюю одежду, поставить кроссовки на полку для обуви и навести на рабочем столе «учебный беспорядок», включив лампу и раскрыв учебник по алгебре на странице домашнего задания.
Услышав, как проворачивается ключ в замке, я вышел в коридор.
Мама несла пакет с покупками. Я подхватил его и понёс на кухню.
– Почему не в шлёпанцах? – бросила она мне вслед.
– Сейчас надену, – ответил я.
– Уже не лето! По полу сквозняки ходят, ты что, хочешь простыть и пропустить занятия? Как догонять потом будешь? Денег на репетиторов у нас нет!
Почему-то она очень любила про это напоминать, будто я когда-то нуждался в услугах этих самых репетиторов. Впрочем, я не обращал на эти ритуальные реплики никакого внимания.
– Сейчас надену! – сказал я, доставая с полки пластиковые шлёпанцы.
– Так лучше… – кивнула мама. – Я пельмени купила, твои любимые. Сейчас сварю!
– Здорово! – ответил я, чмокнул её в щёку.
Честно говоря, пельмени, которые она покупала, я ненавидел. В них не было даже запаха мяса. Но как-то однажды нам случайно попалась на распродаже более дорогой вид, которые мне действительно понравились, и я имел неосторожность сказать об этом маме. После этого она решила, что мне нравятся вообще любые пельмени и начала их часто покупать. Я же предпочитал делать вид, что это вкусно, лишь бы не нарваться на её расстроенные вздохи а то и слёзы.
– Что это у тебя? – мама указала на мою руку с браслетом.
– Да так, безделушка, – ответил я.
– Потратил деньги на завтраки? – спросила она. – Гера, я говорила, это недопустимо! Не надо экономить там, где это неуместно!
