Центральное дело. Хроника сталинских репрессий в Якутии - страница 3

В органах ВЧК-ОГПУ-НКВД с 1921 г. Сначала был старшим инспектором политсекретариата Северо-западных войск ВЧК, затем уполномоченным по войскам ВЧК в Карелии. С 1922 г. – старший инспектор Политотдела войск ОГПУ. Награжден Грамотой ВЧК-ОГПУ, ему вручен нагрудный знак № 393. В ноябре 1922 г. был назначен начальником политотдела войск ОГПУ Средней Азии. Принимал активное участие в ликвидации отрядов Ибрагим-бека, за что награжден двумя орденами – Трудового Красного Знамени Туркменской ССР (1928 г.) и Красного Знамени Узбекской ССР (1930 г.). Затем, в 1933 г., он вдруг был разжалован и отправлен в Алдан. В этом году через участок границы, за охрану которой отвечал И.А. Дорофеев, за кордон убежал бывший помощник И.В. Сталина Б. Бажанов…

Опытный чекист, Дорофеев и в Алдане сумел встать на ноги. Стал начальником Алданского оперативного сектора НКВД ЯАССР, затем и первым заместителем А.П. Коростина.

Вот какова была биография у И.А. Дорофеева – одного из ключевых фигур в репрессиях 1937–1939 гг. в Якутии.

Его правая рука в проведении массовых репрессий в Якутии – старший лейтенант госбезопасности Захар Николаевич Беляев был на пять лет моложе. Тоже выходец из рабочей семьи, в 1917 г. примкнул к большевикам, членом партии которых стал в марте 1918 г. В 1919 г. был направлен в ВЧК, с тех пор – на оперативной работе в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД. В Якутии 3.Н. Беляев был начальником СПО – секретного политического отдела УГБ НКВД ЯАССР.

Сам Андрей Петрович Коростин тоже был опытным чекистом, работал еще с Ф.Э. Дзержинским. В Якутию прибыл в 1934 г., наладил четкую работу ОГПУ Якутии. При нем был взят курс на широкий призыв в ряды чекистов местных кадров.

А.П. Коростин еще и отладил механизм агентурной работы, привлекал к сотрудничеству с органами госбезопасности много секретных сотрудников (сексотов) в самых разных слоях населения. Работа сексотов хорошо оплачивалась. Коростин свои агентурные кадры берег и старался их продвигать по службе.

Приведем один документ, освещающий деятельность секретной агентуры органов НКВД.

Восьмого октября 1939 г. комендант НКВД ЯАССР сержант госбезопасности Пушкарев написал «Пояснительную записку», когда он был секретарем А.П. Коростина: «В 1937 г. летом м-ц не помню, к Коростину попросился на прием гр-н Аргунов (имя отчество не помню) пропустив его к себе я узнал цель его прихода, он пояснил что у его матери работники УРКМ отобрали золотые вещи как-то табакерку, и др. которые он хотел продать артистам гортеатра и продолжать учебу, после приема у Коростина он показал мне его заявление и просил к кому обратиться там было написано «вр. Нач. УРКМ возвратить отобранные вещи». Я ему пояснил, после этого он начал расспрашивать где сейчас находятся сотрудники НКВД Лукашев, Ахчагныров и др. Я поинтересовался для какой цели он спрашивает, мне ответил что он у них работал «тайным агентом» и давал им кое какие сведения и сейчас у него есть кое что сообщить через 2–3 дня. Я ему предложил зайти с этими сведениями через 2 дня ко мне (…) Через два дня ко мне явился Аргунов и принес сводку на гр-на (фамилии не помню точно) кажется Павлова занимавшегося а/с агитацией. Я сводку принял и предложил ему связаться с Беляевым и сам доложил ее наркому и по его указанию передал Беляеву» (орфография сохранена).

Этот «тайный агент» был Георгием Герасимовичем Аргуновым, штатным (получающим регулярные гонорары и премиальные) сотрудником-осведомителем НКВД ЯАССР. О нем мы еще расскажем. На основании подобных «сводок» начинались агентурные разработки и негласное наблюдение за подозреваемыми лицами, устраивалась слежка. Поступающие по агентурным, официальным (ответы учреждений на запросы НКВД), полуофициальным (негласная проверка документов и сведений о подозреваемом) каналам данные и результаты наружного наблюдения суммировались в так называемые «меморандумы» (досье). Постепенно круг лиц, попадавших под тайный надзор НКВД, расширялся. Органы госбезопасности имели досье на всех руководителей республики и большинство ответственных работников, деятелей литературы, науки и культуры, даже на студентов Якутского педагогического института и техникумов. На многих органы НКВД располагали «компрометирующими» материалами – доносами, агентурными данными, ориентировками-версиями. После февральско-мартовского (1937 г.) Пленума ЦК ВКП(б) поток доносов особенно возрос, НКВД ЯАССР активизировал агентурную работу.