Дверь открылась, и в комнату вошёл врач-медведь.
– Капитан Комаров, вы можете идти, – сказал он.
– Правда? – радостно воскликнул Федя. – Пошли, друзья мои.
– Когда будет суд? – поинтересовался Федя у царя, когда они шли по улице.
– Завтра в двенадцать ноль-ноль, – ответил царь и добавил:
– В Главном суде на улице Мухтара Великого, дом двадцать шесть.
* * *
– Вставай, Федя, тебе пора на суд! Тебя уже ждёт карета! – говорил Степан, тряся за плечи Федю. Федя, наконец, открыл глаза и сел.
– Суд? Сколько сейчас времени?
– Полдвенадцатого. Быстрее, ешь и поезжай.
Федя поел салата и пошёл к карете. Карета ждала его прямо у калитки на дороге. Через некоторое время он был уже у здания Главного суда. Вылезая из кареты, Федя заметил Львёнка, идущего в суд.
– Привет!
– Привет!
Они поздоровались и вместе двинулись в здание суда. Они прошли по коридору и оказались в зале. Зал был огромный, с высоким потолком и большими стрельчатыми окнами. Посередине у дальней стены стоял длинный стол в виде полукруга, вытянутый в сторону входа. Прямо перед Федей стояло кресло, в котором сидел судья. По левую сторону от него сидели обвинитель-пёс, а также царь, Заяц, Вася Мухин, профессор Энардин и ещё какой-то петух. По правую сторону от судьи сидели в наручниках Эндрес, Маркез, а также ещё четыре кота. За правым столом находилась камера, в которой толпились где-то пятнадцать котов. Адвоката не было, потому что по законам Кентралинии дела о восстаниях рассматриваются без адвоката.
Федя и Львёнок прошли к левому столу и сели за него.
– Кто судья? – спросил Львёнок.
– Фелиний Мокров. Опытный судья, – ответил Рекс.
Федя посмотрел на судью. Это был черноволосый мужчина сорока лет. Он сидел в кресле и смотрел на какие-то бумаги, лежащие на столе. Словно опомнившись, он поднял голову и постучал молотком по столу.
– Все свидетели явились?
– Да, господин судья, – вставая со стула, отвечал обвинитель.
– Все обвиняемые явились?
– Да, – отвечал тот же обвинитель.
– Хорошо. Судебное заседание объявляю открытым. Объявляю состав суда. Судья Фелиний Финиевич Мокров, обвинитель Дайн Мендиевич Совов и… всё. Слушается дело о мятеже. Обвиняемый граф Эндрес Мурзикович Турабус, встаньте.
– Я не граф, я князь, – сказал Эндрес.
– Князем себя ты сам назначил
Без воли на то царя, – процитировал из поэмы «Цари и короли» судья.
– Этот царь мне не царь,
Он отнял трон у меня, – бросил в ответ цитату из того же произведения Эндрес.
– Хватит, мы тут не в игру на знание поэм играем! – прикрикнул царь.
– Конечно, государь, – отвечал Мокров. – Признаёте ли вы себя виновным?
– Да, куда же мне деться от обвинений.
– Расскажите, что вы знаете по существу дела.
– Я ничего не буду рассказывать! – крикнул Эндрес. – Пусть Маркез, этот предатель паршивый, расскажет. Я бы лучше умер, чем рассказал псам о мятеже!
– А ну рассказывай, мятежник! – заорал царь, вставая.
– Ваше величество, – вмешался судья. – Может, пусть действительно расскажет граф Маркез. Я думаю, если будет рассказывать Эндрес, мы услышим от него множество оскорблений, которые здесь лучше не произносить.
Царь кивнул и сел. Маркез вновь начал своё повествование. Рассказывать его нет смысла, так как читатели уже это знают.
Когда Маркез закончил, судья сказал:
– Обвинитель, вам слово.
– Вы все видите, – начал Совов. – что обвиняемые не отрицают своей вины и их вина полностью доказана. О наказании я скажу позже. Пусть сначала выступят свидетели.
