Центры притяжения - страница 3

Кто-то мог похвастаться, садясь на последний ряд (специально приобретали билеты), где жарко и томно целовался с девочками.

— Проходы были по бокам да и по средине тоже был… мы пацанами, когда чуточку были по старше (лет, наверное 13—14) обязательно именно там садились, чтобы можно ноги вытягивать и семечки лузгали… нас за это естественно ругали и иногда выгоняли с зала (правильно конечно делали, надо было бы и заставлять, чтобы мусор убирали), ну а когда совсем уж по лет 16—17 то на вечерний сеанс и на 16 ряд (последний) с девчонкой (что греха таить целовались) … гормоны, говорят, играли, — вспоминает мой земляк, да разве он один?..

А вот у меня такого не было. Жаль!.. А то было бы что вспомнить…

А впрочем?..

На одном из дневных сеансов меня увидела девочка, милое голубоглазое создание и потом написала мне письмо, а в нём предложила мне дружбу. Что я мог ответить? В то время я уже встречался с другой… По странному стечению обстоятельств в это время по русской литературе мы проходили роман в стихах «Евгений Онегин» Александра Пушкина и отрывок письма Татьяны Лариной мы учили наизусть, ещё помните?

Так вот девочку с голубыми глазами звали тоже Таня… Вспомнилось… Как интересно в давности вдруг увидеть картинку, она оживает и светит мягким душевным светом и замечаешь невольно за собой, пишешь и улыбаешься тому доброму незабываемому времени и всем кто населял его.

После окончания фильма направлялись кто по домам, кто провожать свою обожаемую спутницу. Зрители большой толпой шли по переходу через железнодорожные пути и уже в верхнем посёлке ручейками разбредались своими тропами.

Однажды, переходя через пути, мы с другом Олегом, подхватили под руки его двоюродную сестру и под её громкий писк, бегом перебежали перед подходящим к перрону пассажирским поездом. Она нас отругала, а мы что? нам было весело, силушка в руках и ногах играла, всё нипочём. А потом продефилировали по нашему перрону, молодёжи было множество, крики торговцев, зазывающих к своему товару. Пассажиры, снующие в поиске «что купить?»…

– Картошечка, картошечка горячая, укропчиком посыпанная, огурчики малосольные, кому огурчики?

А в другом месте слышится:

– Молочка, кому молочка свеженького? только из под коровки! Сметанки для вареничков с картошечкой, – вареники тут же можно приобрести…

И всё говорится в уменьшительно-ласкательной форме, мягко, вкусно. А по-другому и не может быть, скажи просто, вкусность тут же теряется. Что за прелесть эти годы!..

В общем, жизнь била ключом! и перрон наш привокзальный был своего рода «бродвей» доморощенный, хочешь кого-нибудь встретить, выходи к вокзалу, прогуляйся и гляди через время выйдет гулять тот человек, кого жаждал увидеть…

Сегодня нет уже нашего старого перрона, что мы «бродвеем» прозвали, нет стареньких лавчонок, где торговли крикливые бабы, нет киосков с разной мелочью и того тягучего запаха от сдобы, какую выпекали в буфете, что поруч с входом в вокзал. Много чего нет, и многих нет!..

А зимними вечерами блестел под луной снег, который закатывался до льда, светили немногочисленные фонари в центре, и лютовал мороз. Одной рукой держа объект обожания за руку, нужно было успевать отогревать уши, что сворачивались от холода «в трубочки», мы форсили… Не будешь ходить с опущенными ушами рядом с девочкой. Им хорошо, они были в тёплых платках, а нам?.. Нам надо было ходить кочетами вокруг да около и всяко показывать свою удаль жаркую. Проводишь до подъезда и почти через весь посёлок трусцой до дома. Морозец вечером прибавляет, с ветерком и вовсе зверствует, всё трещит, звенит… Издалека, а кажется рядом, стучит поезд на стыках рельс, спешат запоздалые пешеходы, и светит луна… Куда без неё?! Ноги бегут, уши у шапки уже опущены, а под ботинками тот же скрип снега, да лай собак вокруг. Тебе хорошо и почти не холодно, улыбаешься…, ведь на руках оставшееся тепло и нежность девичьих рук… Хорошо внутри!..