– Вот как, – тон его стал чуть холоднее.
– А еще про пару, что сидит с де Мортенами. Патрик и Джулия… Рокстенхард, кажется.
Эрик обернулся, бросил на них быстрый взгляд.
– Рокенфорд.
– Рокенфорд, – согласилась я. – По их мнению, эти люди недостойны оказаться за одним столом с герцогом и его супругой. Просто потому, что они не аристократы! Хотя насколько я поняла, этот мужчина всего добился сам, а не получил от папочки в наследство. Разумеется, я не считаю, что все аристократы такие, но…
Замолчала, наткнувшись на его пристальный взгляд. Губы Эрика чуть подрагивали.
– Вам смешно? – холодно поинтересовалась я. – Я сказала что-то смешное?
Он покачал головой.
– И что же произошло дальше?
– Я посоветовала им говорить потише.
Губы его снова дрогнули.
– Если вам так весело, может быть, расскажете какую-нибудь шутку?
– Мне хватает того, что говоришь ты.
Ах, вот как?
Хотела было вскочить, но рука легла на мою так плотно, что подняться из-за стола бесшумно было бы просто невозможно.
– Ты девушка-парадокс, Шарлотта. То смущаешься, то приказываешь молчать, – к счастью, он оставил мою руку в покое.
– Я не приказывала, а попросила.
– Судя по твоему тону сейчас, ты именно приказала. Почему ты сняла маску?
Только сейчас поняла, что я действительно сняла маску и открыла свое лицо на всеобщее обозрение. Наверное, стоило бы надеть снова, но я оттолкнула ее на край стола.
– Мне нечего стесняться.
Эрик пристально на меня посмотрел.
– Ты права.
Прежде чем успела вздохнуть, он снял свою маску и отложил в сторону.
В ту же минуту к нам подошел официант. На подносе у него стояли бокалы с игристым вином, два из которых сразу перекочевали к нам. Он поспешил дальше, а я скептически посмотрела на тонкий хрусталь на высоких ножках.
– Мне кажется, или чай подают иначе?
– Я уже говорил, что ты умеешь кусаться, Шарлота? – пробормотал Эрик и подвинул бокал ближе. – Попробуй. Тебе понравится.
Раньше я бы непременно отказалась, но сейчас перехватила ядовитый взгляд из-за соседнего столика (дама ерзала на стуле, чтобы иметь возможность наблюдать за мной из-за спины Эрика) и подняла бокал.
– Скажете тост, месье Орман?
– За свободу.
Взгляд, от которого мне вновь стало жарко: темнеющий, внимательный, только мой. Казалось, он не замечает никого и ничего кроме, и мысль эта оказалась еще более будоражащей. Поспешно пригубила вино, первое вино, которое мне довелось попробовать в моей жизни. Оно оказалось с легкой кислинкой и ярко выраженным виноградным вкусом. К нам приблизился другой официант, который поставил на стол блюдо с тарталетками и вазочку, наполненную ягодами.
Клубника! В такое время года?
– Магия творит чудеса, – заметил Орман, словно мысли мои читал. – Именно поэтому все маги аристократы.
– Потому что могут выращивать клубнику зимой?
– Скажем так, помочь ей созреть даже зимой. Сейчас это способен сделать тепличный артефакт.
– Значит, дело не в аристократах, – заметила я.
– Именно в них, Шарлотта. Каждый маг – сосуд, силу которого можно заключить в артефакт.
Я замерла.
– Да, в основе всех артефактов – магия человека, – хмыкнул он. – Сейчас существует устройство, способное перерабатывать магию, которой кто-то решил поделиться во имя науки. Оно разбавляет влитую силу, из-за чего ее хватает на более долгий срок, но концентрация с каждым разом становится все меньше и меньше.
– То есть вы хотите сказать…
– Когда магия в людях иссякнет, артефакты станут просто бесполезными безделушками. Не сразу, но со временем.
