А впрочем, какая мне разница, что обо мне подумают Вудворды. Мужчина, способный принуждать женщину к близости и его дочь, готовая бросить подругу, только чтобы спасти себя. Равно как и те, кому я не сделала ничего плохого: ни графине, ни будущему мужу Эвелины, тем не менее глядящим на меня так, словно я грязь под ногами.
Подхватив юбки и тяжелые полы накидки, расправила плечи и шагнула к лестнице. Никакой договоренности о встрече с Орманом у нас не было, разве что мы «случайно» окажемся на соседних местах. Наш с ним договор подразумевает исключительно магическое обучение и ничего личного. С какой стати мне волноваться о том, как и с кем он проводит свой досуг?
Уже второй раз за этот вечер в голову пришла такая мысль. Разум услужливо подсказал, что подарки в стиле накидок и платьев ученицам не дарят, на что я успокоила его тем, что верну все в целости и сохранности. Лина тоже обещала одолжить мне платье на помолвку, поэтому ничего страшного в этом нет.
Успокаивая себя таким образом, я медленно поднималась навстречу льющемуся сквозь широкие окна и арки свету. Он стекал по ступенькам, согревая холодный камень, обещая непривычную роскошь переливающихся огнями люстр и красоту зала, где тяжелый занавес легко скользит над сценой.
Интересно, ее светлость, герцогиня де Мортен, играла здесь? Вспомнилось пренебрежение, звучащее в словах леди Вудворд, пренебрежение, граничащее с презрением, и это прибавило мне уверенности. Уверенности, которая сейчас была очень мне нужна. Если ее светлость справилась с таким отношением в свое время, я тоже смогу.
Поэтому за двери, в укутанный ослепительным сиянием холл я шагнула спокойно. Ну, почти спокойно, потому что встречи с Орманом никто не отменял, а неопределенность будоражила еще больше. Настолько, что даже восхищаться роскошью широкой лестницы, уводящей наверх, мраморными полами и лепниной, узорчатыми балясинами и высокими потолками получалось относительно.
– Добрый вечер, синьорина. – Голос справа заставил меня вздрогнуть и обернуться. – Прошу, ваша маска, которая несомненно оттенит вашу красоту и заставит всех гадать, кто же под ней скрывается.
Мужчина, протягивающий белую, расписанную золотыми узорами маску, был невысок. Его лицо тоже было скрыто под синей, выложенной по узору имитацией драгоценных камней. Лацианские маски, которые мне доводилось видеть на картинках, представляли собой произведения искусства, и теперь я в этом убедилась. Длинный, словно птичий нос, нависшие надбровные дуги, объемный контур рисунка на щеках и на лбу: открытыми оставались только подбородок и губы. Темные волосы, карие глаза и смуглая для наших мест кожа выдавали в нем маэлонца. Так же, как говор и обращение.
Он подмигнул мне и поклонился, когда наши пальцы соприкоснулись.
– До начала представления все ходят в масках, а после окончания первого акта – по желанию. Хотите программку?
– О, да! С удовольствием, – после рассказа Сюин мне еще больше хотелось почитать о том, куда я иду.
Расплатившись, убрала ее в ридикюль и улыбнулась:
– Спасибо!
– Вам спасибо, синьорина! Чудесного вечера!
В том, что вечер будет… чудесным, я не сомневалась, поэтому надела маску и поспешила в сторону гардеробных. Указатель привел меня к лестницам, уводящим вниз. Навстречу мне попадались женщины в самых разных нарядах и мужчины во фраках, от многоцветия платьев, украшений, причесок пестрело в глазах, тем не менее маски были только двух цветов. Белые с золотом для женщин, черные с серебром для мужчин: те цвета, которые подойдут к любому наряду.
