Накрыв мясо серебристой фольгой, мы оставили его доходить на огне и переключились на интерьерный дизайн.
В центре комнаты поставили большое семейное котацу[10], а по бокам – два раскладных столика, которые принесла откуда-то мать. Гостиная была вполне просторной для жильца-одиночки, но когда в нее втиснули три стола подряд, сидеть стало почти совсем негде.
– Тесновато будет, но что поделаешь… – вздохнула мать.
– Да ладно! Гости будут то приходить, то уходить без конца, и все будет в порядке…
Сестрица принялась развешивать по стенам цветы и венки – так, как завещал Ямамото в своих рецептах. А вскоре уже и мясо разварилось как следует. Добавив к нему бульона, саке, соли и черного перца, я убавила огонь до предела – и потомила еще с полчаса.
Когда «пряная ляжка» была готова, мы приправили ее стебельками кресс-салата, сычуанским перцем, горчицей – и уже собирались выложить на большое блюдо, когда в прихожей запищал домофон.
– Входите, прошу вас! – отозвалась в микрофон сестра, кнопкой отпирая дверь подъезда внизу. До начала церемонии оставалось совсем чуть-чуть. Финальным аккордом я добавила в «пряную ляжку» немного цитрусовой кожуры.
К началу церемонии в доме Ямамото собралось столько народу, что не протолкнуться.
– Уж простите! Так неловко! Конечно, нам следовало найти зал попросторней! – извинялась мать, выставляя на стол откупоренные бутылки с красным вином.
– Икэтани-сан? Думаю, фрикадельки уже готовы! – окликнула меня сестра, продолжая колдовать над сковородкой с рагу. Кивнув, я схватила кастрюлю и потащила на стол.
– О! Фрикадельки с дайконом? – радостно загалдели гости, заглядывая в кастрюлю. – Потрясающе!
– Ю́дзу и пóндзу[11] на столах, господа! Будьте как дома! А это тертый дайкон, добавляйте сколько хотите…
– О! Икэтани? Так ты что же, готовить помогала? – окликнули меня коллеги.
– Да, так уж вышло… Угощайтесь!
– Ну спасибо!
И в этот миг сестрица вынесла к столу рагу с кешью.
– Простите, что заставила ждать… – с поклоном прощебетала она.
– Ого! – загалдели гости наперебой. – Значит, не только фрикадельки?
– Поразительно… Сколько вложено труда!
Глядя на их радостные улыбки, я гордилась собой. Вот эти улыбки, пожалуй, и хотел бы увидеть на своей церемонии жизни Ямамото. Такой он был человек. Хотел, чтобы все вокруг улыбались. А чтобы создать для его дегустации атмосферу настоящего праздника, мы сегодня и постарались на славу. Наверно, за всю историю человечества никого еще не поедали так вкусно и разнообразно, как нашего Ямамото по его же рецептам!
Едва тарелки у всех оказались наполнены, гости дружно захлопали.
– Ну что ж… Давайте начнем? – объявила сестра Ямамото. – Итадакимас!
Все, кто был в комнате, тут же сложили перед носом ладони, хором повторили: «Итадакима-а-ас!» – и приступили к трапезе.
– Икэтани-сан, а вы что же? Присоединяйтесь!
Я послушно присела на подушку в дальнем конце стола, положила себе в тарелку пару фрикаделек.
– О, Икэтани-сан? А я думала, вы не любите человечину! – удивленно воскликнула моя коллега чуть младше меня.
– Да есть-то люблю, – ответила я и взяла в руки палочки. – Просто желудок не всегда ее переваривает. Но сегодня на столе фрикадельки. Ими-то я и наемся!
Выудив из бульона дымящуюся фрикадельку, я отправила ее в рот и осторожно сомкнула челюсти. Ам-м! В одну секунду рот заполнился самыми разными вкусами, от цитрусового юдзу до ядреного дайкона. А затем проступил и вкус самого мяса – резче свинины или говядины, но все же не такого пахучего, как кабанина.
