Церковь. Вознесение - страница 11

Личное дело. Часть 8

Твоя роль в театре абсурда.

(Фантазёрство ясен пень!)

"Это откудова к нам такого красивого дяденьку замело? Иль чё забыл, сказать пришел?"

Личноедело. Часть 8. Пункт 1.

"Che è destinato a te, non prenderà nessuno." (итальянская пословица)

Декабрь. Год 2017. Областной город в центральной России.

Ну и в самом деле как тебя сюда занесло? Вроде б жизнь свою вообще не так представлял, планы совсем другие были, а пошло всё как-то наперекосяк да кувырком. И вот ты здесь, в глуши провинциальной. Как ещё говорят: «Богом забытой». Вот бред! Как может быть что-то Богом забыто?! Ну да ладно. На табуретке поёрзал, задницу поудобнее устраивая, сосредоточился внимая, сейчас петь начнет. А хорошо здесь за кулисами! Устроился тут тихонечко в темноте. Один. Ты никому не нужен, ну и тебе соответственно. Трезвый сегодня, вот совсем ни капли, как стеклышко. А раньше всегда с собой парочку "фунфыриков". Надо же как… Первый раз когда её услышал, что то так красиво звучало, ажно как магнитом тебя сюда. Поддатый хорошо так был, да ладно уж, чего там, если "по чесноку", "в хлам" был, "еле тёпленький". Припёрся тогда на звуки голоса её ангельского, выпятил на неё "шары залитые". Красавица! И поет так чудесно! А фигура какая! Взглядом мужицким, опытным ощупал её всю, раздел и мысли сразу:

«Эх-ха, я тебе б, счас устроил бы "концерт по заявкам", совместно карусель и американские горки, ты б у меня заголосила».

А потом чего-то так стыдно вдруг стало, что сразу поскорее в свою каморку, пока администраторша "не спалила". Итак уже на волоске висишь, вот-вот нагонят тебя пинками под зад. И куда тогда? К бомжам?, подыхать у помойки вместе с ними? И так-то не больно от них отличаешься. Жильё – каморка подвальная, вход со двора, работа – дворник по территории к театру прилегающей. Нет никто и звать никак, никто в упор не видит, пока не "споткнутся" об тебя, и, или обматерят, или испугаются, это уж по внутреннему состоянию. Только разнорабочий, старик хромоногий, да завхоз ненамного его помоложе с тобой разговаривают, по-людски так, без осуждения и презрения, по простому, как с нормальным. И в душу самое главное не лезут "сочувственно", понимают, что нахер тебе это не нужно. И подкармливали тебя на первых порах, и одёжку старенькую…, дай им Бог здоровья. Хоть и "бухнуть" тебя ни разу не поддержали:

«Будешь, Иваныч?"

Негромко рассмеявшись и по плечу похлопав:

«Неее, дядь Кость, отпили уже своё, да и тебе больше достанется опять же…"

И ты им без обиды:

«И то верно, ну будь здоров…" И никаких тебе нравоучений иезуитски-лицемерных. И не стыдно сейчас перед ними, а если б согласились и "тяпнули" хоть разок, было бы стыдно. И отраву эту проклятую почему-то расхотелось, фунфырик закрутил и в карман. Дальше подметать потихоньку. Оба на! Директор театра из-за угла, неспешно-сосредоточенно вышагивает. Вот и приложился б, и "спалился"…

«Доброе утро, Иван Израилич!»

Кивнул тебе в ответ:

«Доброе…» И внимательно так на тебя… Внутренне весь подтянулся, не-не, не должно быть видно только слегка "поправился".

Ага, вот и она на сцене, публика захлопала негромко, приветствует. Ты, смотри-ка! Сзади охранники тормознулись у самого выхода за кулисы, с мини-чемоданчиком, двое. И она вышагивает вся такая, от волнения как хрустальная, на голове диадема из камней натуральных, настоял таки "спонсор" театра, местный "аль-капоне", понты колотит… Ох, Машенька, как же ты хороша! И умненькая, и добрая, (давно уж за тобой втихаря "подсматриваю"), и талант, и красота. Ну, кто может с тобой сравниться?! Только Сама Царица Небесная Дева Пречистая, всё остальное женское население этой планетки "нервно курит в сторонке". Навязал тебе "котяра" этот жирный, всё ж таки, "головную боль", добился замены бижутерии на ювелирное изделие. Через сучку администраторшу надавил, чтобы сама как бы пожелала, побаивается девочка эту ведьму хитрую, многим та напакостила за годы работы. Даже сам директор никак не приструнит эту дрянь, родня у неё в обладминистрации. Вот и опутывает сетью паучьей бандюга этот, через ведьму театральную, звёздочку, только-только разгорающуюся. Слюна, уже как у дикого кабана, до самого пола. Юного, свеженького ему пердуну жирному надо, "мыши белые" косяком сами в пасть лезущие, приелись, голубку трепетную подавай. Да ещё и выпендривается, давно б уже мог "снасильничать", принудить к близости, сломать её, некому за неё заступиться, нет родни "вес имеющей", а нет!, поиграться ещё хочет!, хочет чтоб она типа чувства возникшие к нему поизображала. Но она держится, хоть и сердечко трепещет птичкой в силки попавшей, нет уклоняется холодно в сторону: