Церковная жизнь русской эмиграции на Дальнем Востоке в 1920–1931 гг. На материалах Харбинской епархии - страница 37

О том, каким было отношение святителя Тихона к новоучрежденной епархии, указывает также автор известных публикаций по истории РПЦЗ протоиерей Николай Артемов. Ссылаясь на книгу бывшего харбинского священника Василия Демидова «Идейная борьба за Святую Русь», он пишет, что вскоре после учреждения этой епархии староста владивостокского кафедрального собора И. М. Борисов по поручению рабочих организаций был командирован в Москву, где добился свидания со Святейшим Патриархом и имел с ним продолжительную беседу. Борисов описал Патриарху Тихону положение церковных дел на Дальнем Востоке и доложил об учреждении Высшим Церковным Управлением Заграницей новой епархии для Маньчжурии с назначением на эту кафедру архиепископа Мефодия, «много пострадавшего от большевиков». По словам рассказчика, «Патриарх от радости прослезился, услышав о процветании церковной жизни на китайской территории, и просил посетителя передать его первосвятительское благословение архиепископу Мефодию и всей Дальневосточной Церкви, присовокупив, что он ежедневно молится о ее процветании и благополучии». Показания И. М. Борисова были под присягой записаны в акт, который хранился в Епархиальном совете Харбинской епархии{218}. Таким образом, вторая версия выглядит более аргументированной. Однако и в ней прямо не говорится о благословении Патриархом учреждения новой епархии. Из текста следует только то, что святитель Тихон передал свое благословение архиепископу Мефодию и всей Дальневосточной Церкви.

Впоследствии основание новой епархии будет объяснено Патриарху Тихону главой Зарубежного Синода митрополитом Антонием (Храповицким). В августе 1923 г. в письме Патриарху по поводу его освобождения из-под ареста митрополит Антоний написал: «Харбин с полосой отчуждения Китайской Восточной жел[езной] дороги по усиленному ходатайству администрации дороги и ввиду затруднительности сообщения с кафедральным городом Владивостоком, Архиерейским Синодом{219} выделен в особую епархию, с кафедрой в Харбине, и во главе епархии поставлен Архиепископ Мефодий с титулом Харбинского и Маньчжурского. Вскоре же после этого сообщения между Харбином и Владивостоком совершенно прекратились»{220}.

В 1922 г. зарубежные дальневосточные епархии и миссии по-прежнему находились в юрисдикции ВЦУЗ, которое в свою очередь подчинялось Всероссийской Церковной Власти. Такое положение сохранилось даже тогда, когда в жизни зарубежной части Русской Православной Церкви произошли неожиданные события, повлекшие за собой изменения в церковном управлении. Главным из них стало издание Патриархом Тихоном указа № 348 от 5 мая 1922 г., согласно которому Высшее Церковное Управление Заграницей во главе с митрополитом Антонием (Храповицким) было упразднено «за политические от имени Церкви выступления», а управление западноевропейскими приходами передано одному из членов ВЦУЗ – митрополиту Евлогию (Георгиевскому). Сразу после подписания этого документа Патриарх был арестован, а о своих правах на всероссийское церковное управление заявила созданная ГПУ и зарегистрированная советской властью обновленческая группа «Живая церковь»{221}, ставившая своей целью «мирное сожительство с существующей государственностью»{222}. За два дня до ареста Патриарха состоялось секретное совещание Президиума ГПУ, на котором было принято решение в срочном порядке (в течение 24 часов) затребовать от святителя «публикации, отлучения от церкви, лишения сана и отречения от должности» антисоветски настроенного заграничного духовенства, а также издания послания с требованием к тому же духовенству «о выдаче представителям Соввласти ценностей, находящихся в заграничных церквях»