Девушка с детства до ужаса боялась различной живности, будь то маленькие юркие стрекозы или красивые статные лошади. Но со временем и взрослением, конечно, не без помощи родителей, она научилась справляться со своими неоправданными страхами, но собаки для нее выделялись в отдельную категорию.
Однажды они с матерью возвращались после какого-то светского приема. Шли они по светлым улицам их защищенного безопасного поселка. Маленькая Рав увлеченно рассказывала своей маме, как весело было с сыном кухарки, что он научил ее играть в карты, которые вытащил у хозяйского конюха, и что это все было очень захватывающе. Ее мама простодушно смеялась на рассказы дочери и даже ни словом не обмолвилась обо всех тех рамках приличия, которые переступила Равенна в тот вечер. Она была рада, что ее дочь не растет «золотым» ребенком, как другие ее соратники, и свободна от тех мнимых обязательств, которые может навешать ей общество.
И вдруг, во время этой милой беседы из кустов прямо перед ними выскочила свора собак. Девочка, что итак жутко боялась животных, напугалась до смерти. Вокруг нее мелькали казавшиеся огромными хвосты, лапы, пасти и глаза. Стоял жуткий лай. Одна из шавок ухватилась за маленькую ножку Равенны, но Пелагея действовала быстро, и большого урона она нанести не успела. С тех пор у девушки остался шрам от зубов той собаки и панический страх перед этими животными.
И теперь на какой-то заброшенной фабрике, черт знает насколько отдаленной от ее дома, перед ней стоял один из их представителей. Равенна встала как вкопанная, не в силах сказать что-то отдаляющемуся от нее Литу.
Когда он все-таки заметил, что она отстала, любопытный пес уже успел оказаться между ними.
– Ты чего встала? Идем.
Девушка перевела округленные глаза от ее ночного кошмара на юношу и обратно.
– Он почти ручной, не кусается, новичков любит.
Девушка не изменила своего положения. Тогда парень все понял, и зал заполнился его заливистым смехом.
– Ты боишься собак?
– Да. И это не смешно. – ответила уже начинающая раздражаться девушка. Она терпеть не могла, когда ее недостатки пытались высмеивать.
Молодой человек, продолжая посмеиваться, отвел собаку и подошел к ней. Проведя ее через зал до неприметной двери, он тихо, но серьезно сказал:
– Конечно не смешно, но мы это учтем.
– Спасибо. – ответила успокоившаяся во всех отношениях девушка.
– Погоди благодарить. – подавил еще один непрошенный смешок Лит.
Войдя в эту дверь, они спустились по лестнице на этаж, потом прошли по длинному плохо освещенному коридору, затем спустились еще ниже под землю, сделали пару поворотов, начали петлять. Здесь уже было видно, что эти катакомбы намного старше заброшенной фабрики. Сырые, грубые каменные стены из необработанного камня, земляной пол, арочная форма потолка. Было впечатление, будто этим подземельям не одна сотня лет. Как раз, когда Равенна уже решила, что этот Лит- вовсе не член подпольной организации, а какой-нибудь серийный маньяк, который несомненно сейчас ее заведет туда, где ее никогда никто не найдет и разделается с ней самым изощренным способом, они дошли до большой стальной двери с маленьким прорезным окошком. Лит постучал в нее какой-то особой ритмической комбинацией из девяти стуков (Равенна сама не поняла, зачем считала), и затворка окошка раскрылась. Два детских глаза прильнули к отверстию, последовал щелчок, и дверь распахнулась.
