– Нет, без тёщ, – нахмурился тот. – Ты что смеёшься надомной? Что за вопросы?
– Извини друг, – повинился Сергей. – Мозги у меня тупят от мыслей разных.
– А-а, я всё понимаю, – махнул тот рукой. – Стресс.
– Спасибо что выручил меня сегодня, – поблагодарил Сергей.
– Благодари Всевышнего, что Он дал тебе возможность на искупление, – ответил тот. Как ты вообще сюда попал? Ты же здесь белая ворона.
– Ворон! – поправил сокамерника Сергей.
– Время покажет, – промолвил сокамерник.
Сергей глубоко вздохнул и продолжил смотреть в потолок вспоминая о беспечных днях на воле. А на воле на смену лету пришла холодная осень, за ней зима, весна и лето.
Городской театр. Зал наполнен слушателями. За кулисами готовился к выходу Глеб. С ним стоят бывший одногруппник и состоятельный человек.
– Ну, давай, задай им жару, – сказал мужчина Глебу. – Там тебя будут оценивать большие люди. Я подтянул сюда большие связи!
– Большое спасибо! – ответил Глеб. – Я не подведу!
Тот довольно ухмыльнулся и ушёл в зал.
– Не расстраивайся Ген, – обратился к нему Глеб. – После выступления я поговорю с твоим дядей, чтоб нам давали играть в дуэте. Глеб и Геннадий! Мы сработаемся!
Гена поджав губы молча покивал. Глеб вышел к сцене. Ведущий объявил его выход и он выйдя под бурные аплодисменты сел за фортепиано. Прожектора направили на него, общий свет погас, и зале наступила тишина. Глеб глянув в ноты закрыл глаза глубоко вздохнул взмахнул руками над клавишами и начал играть.
Музыка разлетелась по всему залу. Слушатели получая удовольствие стали расслабляться. Глеб, профессионально пробегая пальцами по клавишам, начинал взлёт своей карьеры. Важные особы наблюдая с балконов положительно закивали, отмечая талант в юном пианисте. Музыка витая в воздухе продолжала услаждать одного за другим. Глеб, сыграв половину произведения, уже стал предвкушать победу. Полностью раскованный и свободный от всех мыслей он уверенно стремился к своему шикарному финалу. Ни что не могло повлиять на его игру и сбить его с толку. Как вдруг его пальцы стали потеть, клавиши прилипать и звучать фальшь. Не та тональность уныло отозвалась на его лице и лицах слушателей. Глеб, утрачивая уверенность, стал допускать огрехи в мелодии один за другим, но продолжал идти к своей цели.
Влиятельные люди покривили лица. Глеб ощутил жжение в пальцах, которое с каждым ударом по клавишам только усиливалось. Его глаза от нахлынувшей боли прослезились. Ноты в его глазах размылись, и он продолжал играть по памяти. Осознание поражения затуманило его рассудок так сильно, что нежилая сдаваться и, продолжая игру он не заметил как его пальцы стали оставлять после себя на клавишах кровавый след. Его пальцы стали скользить по клавишам разбрызгивая кровь. Слушатели уже не могли продолжать его слушать, а заметив брызги крови на его белой одежде, запаниковали. Глеб стиснув зубы от невыносимой боли продолжал неуклюжа бить по клавишам.
Закончив игру, он с ужасом смотрел на окровавленные клавиши. Свет включился и в зале вместо бурных аплодисментов он слышал лишь панику. Он взглянул на свои окровавленные кисти и до мяса разъеденные пальцы. Потеряв сознание, он свалился на пол. Гена видя падение Глеба и слушая вопль людей, старался держать себя крайне хладнокровно. Ведущий и прочие поспешили на помощь Глебу. Занавес стремительно закрылся.
Больница. Медсестра, поставив больному капельницу и вколов лекарство, удалилась. Глеб лежал с мёртвым взглядом, едва находя внутри себя силы, чтоб очередной раз после десятка секунд без дыхания снова вздохнуть. Кисти его рук были тщательно перебинтованы.
