Чаепитие на берегу Босфора. Повесть-путешествие во времени и в пространстве - страница 12

Думаю, что призыв к молитве – он по своей глубинной, божественной сути – межнационален и межконфессионален. Он – НАД земными религиями.

Призыв к молитве. Призыв остановиться. Взглянуть в своё сердце. Вспомнить о Боге. И о тех, кого мы любим…

Призыв к молитве всегда понятен – на каком бы языке он ни звучал. И откуда бы он ни звучал – с колокольни или с минарета – он всегда звучит с Неба…

* * *

И всё длится и длится 4 апреля, мой первый день в Стамбуле…

Гуляем с Антоном уже много часов подряд…

* * *

Старинный железнодорожный вокзал. С витражными окнами, круглыми часами, пустынными платформами… Теперь отсюда ходит только электричка до западной окраины Стамбула.

– А раньше, – говорит Антон, – отсюда можно было уехать в Париж… И не только. Практически в любой европейский город… Железнодорожное сообщение с Европой было очень активным. А теперь жэдэ-сообщение разрушено совершенно. Остались пароходы и самолёты…

Зашли в маленький музейчик на вокзале, где хранятся предметы прежнего жэдэ-процветания. Сфотографировали старинный паровоз, стоящий на зелёном газоне у вокзала…

* * *

Пожилой мужчина, русский. Я была убеждена, что он – русский!

Почти старик, с очень красивым, благородным лицом, он неторопливо шёл с кейсом в руках – то ли на работу, то ли с работы… Меланхоличный, погружённый в свои мысли, отрешённый от окружающей суеты…

Я говорю Антону: «Может, это наш родственник?»

У меня было горячее желание подойти к этому человеку и обнять его. Но сын моё желание остудил… Наверное, он прав. В чём-то. А в чём-то было право моё сердце, которое теперь будет жалеть о том, что старик с кейсом прошёл мимо, и я не окликнула его. И никогда не узнаю его имени. А главное – отчества! Я была убеждена, что оно – Николаевич, или Александрович. А фамилия… Бабушка сказала, что братья, оказавшись за границей, изменили фамилию. В Одессе мои родственники носили русифицированную греческую фамилию, а за границей вернули своей фамилии, скорее всего, её настоящее звучание. Или, может, отуречили её? Кто теперь узнает?..

* * *

Я шла по Стамбулу и без конца оглядывалась, высматривая среди прохожих возможных родственников…

* * *

Мост через залив Золотой Рог, густо обсиженный рыбаками с длинными-предлинными удочками… И тут же – в вёдрах и тазах – их обильный улов крупных сверкающих рыб… средних рыб, и мелких… Острый запах рыбы…

Так вот почему бухту назвали Золотым Рогом! Это ведь настоящий золотой рог изобилия! Если в нём столько рыбы сегодня, то сколько же её было тысячу и две тысячи лет назад?! Наверное, заходили просто с берега в воду и брали руками – какая понравится… И каждый Божий день на протяжении тысячелетий Золотой Рог щедро дарит людям своё сверкающее богатство…

А с одного берега Золотого Рога на другой – и обратно – снуют десятки теплоходов и теплоходиков различных конфигураций. Простеньких и вычурных. Это здесь – обычный городской транспорт. Странно, что весь этот транспорт не запутывается в многочисленных рыболовных лесках, свисающих с моста…

Стамбул стоит сразу на многих берегах. На берегах Мраморного моря, на берегах Золотого Рога и на берегах Босфора. Многие горожане и многочисленные туристы со всего мира ездят-плавают туда-сюда. На всех берегах – множество пристаней. Акватория заполнена плавучими средствами, которые носятся каждый – своим маршрутом, и просто диву даёшься, что не происходит ежеминутных столкновений на водах…