Он сидел на толстом поваленном дереве у кромки воды и задумчиво, неотрывно созерцал море. Древесина была отполирована солёной водой и солнцем и стала гладкой и блестящей. Воздух был насыщен запахом соли и водорослей. Густо-оранжевое солнце клонилось к закату, окрашивая могучие кучевые облака в какой-то фантастический, нереальный цвет. Крупные жирные чайки медленно кружились над тихой водой и противно, пронзительно каркали.
Подошла какая-то девушка и села на дерево рядом.
– Привет, – сказала она.
– Добрый вечер, – отозвался он, даже не взглянув на неё.
– Я Маша.
– Гесиод.
– Что Гесиод? – не поняла девушка.
– Так меня зовут – Гесиод, – пояснил юноша.
– А. Странное имя.
– Да. Родители так неудачно пошутили.
– А кто это такой? – спросила она.
– Поэт. Древнегреческий, – ответил он.
– И как живётся с таким именем?
– Не хуже, не лучше, чем с обычным.
– Ясно, – сказала девушка и почему-то вздохнула. – Что делаешь?
– Созерцаю море, наслаждаюсь одиночеством, думаю, – сказал юноша.
– И о чём думаешь, Гесиод?
– О жизни. О смерти. О себе в этом мире.
– Ясно, – сказала девушка. – А меня только что парень бросил.
– Сожалею, – сказал юноша.
– Полтора года встречались, и вот на тебе. А я его любила.
– А теперь уже не любишь?
– Не знаю даже. Мне кажется, что уже нет.
Они долго молчали.
– Потрахаться не хочешь? – спросила она наконец.
– С кем?
– Со Скарлетт Йохансон, – сказала она и прыснула со смеху. – Со мной, с кем же ещё?
Гесиод в первый раз посмотрел на девушку, секунды три, не больше.
– Только что рассталась с любимым и сразу же хочешь отдаться первому встречному? – спросил он.
– Ага.
– Это странно.
– Ничего странного. Хочу отомстить.
– Странная какая-то месть, – заметил юноша.
– Какая есть. Получше не придумала, – сказала девушка. – Так что, потрахаемся?
– Что, прямо здесь?
– Почему бы и нет? Или можем в дюны пойти.
– Нет, – сказал юноша.
– Почему?
– Потому что я тебя знаю десять минут. И ты некрасивая.
– Фу какой! Нельзя девушкам такие вещи говорить!
– Я всегда говорю, что думаю. Уж извини.
– Прям уж-таки и всегда?
– Всегда.
Девушка тяжело вздохнула.
– Зато у меня фигурка хорошая, – сказала она. – И передница очень маленькая, без вазелина и не влезешь.
– Тем более. У меня нет с собой вазелина.
– У меня есть, – помолчав, сказала она. – Ты, наверное, девственник? В этом всё дело?
– Я не девственник.
– Врёшь небось?
– Я никогда не вру, – сказал он.
Больше они не разговаривали. Когда солнце зашло, Маша пошла налево, в сторону посёлка, а Гесиод направо, к прибрежному отелю.
Похолодало.
