– Почему ты в Злыстное время попёрся в «Гадкую виверну»?
Он даже не успел придумать ответ, а бесята уже зашевелили его губами:
– Чтобы мы с вами встретились? – предположили они.
– С кем? Со мной?
– У тавернщика зубы гнилые, – радостно вспомнили бесята.
Третий маг затопал ногами.
– Тебе что, дух остатки мозгов отшиб?
– Отшиб мозгов остатки дух! Пух! Пух! – эхом откликнулся Синдибум.
Увидев, как побелел Крысьнень, Мара зажмурилась.
Железные змеи заёрзали. Подняли блестящие головы и сверкнули глазами. Гладкие тела обвились вокруг рук жертвы и задрали их к потолку. Ноги намертво притянуло к столбу. Змеиные языки ощетинились длинными волосками и нырнули к подмышкам Ария. Он задёргался от щекоток, но во рту командовали бесята, и вместо хохота между губ выскакивало придушенное бульканье. Зато лоб от нестерпимой жары и напряжения покрылся липкими каплями пота.
Третий маг залез в кресло с ногами, спрятав их в складках мантий.
– Рассказывай?
– Поговарыть… пришёл я, ыть, – выдали бесята.
У Крысьненя глаза налились кровью. Он замотал руками, и от старательных змей пошёл дым. Синдибум извивался, но руки с ногами приросли к правдорубу. Изо рта вырывались совсем уже непонятные звуки. То ли бесятам передались щекотки, то ли они, и правда, не справлялись с непослушным языком Ария.
– Может, он ничего не знает? – потупившись, предположила Мара.
– А кто тогда? – ярился третий маг.
Стажёрка пожала плечами.
– Может, случайность?
Крысьнень покачал головой.
– Поверь старому чародею, совпадений не бывает!
Он нахохлился, и замахал руками так, что змеи наконец отстали от Синдибума.
– Убери его отсюда! Видеть не могу этого хохмача.
Напоследок третий маг щёлкнул по ладони пальцем, и цилиндр соскочил с головы Ария, описал кривой круг по кабинету, сбив на лету подсвечник и повалив почти все уродливые фигурки, вернулся обратно и нахлобучился по самые глаза.
Крысьнень взвыл, и Мара поспешно воскликнула:
– Слушаюсь! – и, стукнув Синдибума по плечу, перенесла к бабушкиному флигелю.
Вокруг башни ещё клубились тьма и холод, но после душного кабинета прохладный ветерок освежал и ласкал.
Наклонив Ария, стажёрка поднесла пузырёк к его губам, постучала по спине и приказала:
– Бесята набесились и домой возвратились!
Колючие огоньки выскользнули из горла, выбрались из-под языка, из-за щёк и посыпались в склянку. А Синдибум начал попеременно кашлять и чихать, чихать и кашлять, пока из глаз не полились слёзы.
Дверь скрипнула, и из флигеля высунулась отставная волшебница.
– Так и знала! – забормотала она. – Быстро в дом! Пока всех не разбудили.
Мара подхватила Ария под руку и завела на кухню, усадив к столу.
– Всё разболтал? – спросила бабушка и настороженно зыркнула на неё.
Стажёрка кивнула.
– Ну и что теперь с вами делать? – не унималась отставная волшебница, расхаживая по коридору. – Мы кое с кем договорились, что никто не узнает. Что теперь? Память вам отшибить?
– Уже и так все мысли перемешались, – пожаловался Синдибум, прижав ладонь к макушке.
Цилиндр сдвинулся, но сразу заехал обратно, сбросив руку.
– Что за гадкая шляпа? – всплеснула руками бабушка. – На помойке нашёл?
– Ты как всегда проницательна, – кривя губы, выговорил Арий.
Как же приятно снова управлять своим языком. У кого во рту не тешились бесята, вряд ли поймёт.
Отставная волшебница подобрала скалку, отряхнула от муки и тычком сбила цилиндр.
– Так-то лучше, вздумал дома в головном уборе ходи… – она не успела закончить, а чёрная шляпа снова запрыгнула на Синдибума.
