– Надеюсь, – выдохнула та в ответ. – Очень надеюсь, что Отец Древо не только пробудит твою силу, но и поделится с тобой хоть толикой другой своей мудрости. Возможно, тогда ты научишься наконец воспринимать жизнь всерьез. Иногда мне кажется, что ты все тот же сопливый малыш, которого я встретила в лесу шестнадцать лет назад. Игры закончились, Лин, настала пора взрослеть.
– Ну, во-первых, я уже давно не тот малыш и, как ты справедливо заметила, прошло ни много ни мало, а шестнадцать лет. А во-вторых, я еще никогда не был столь серьезен, ты уж поверь мне на слово.
– Что ж, может, ты и прав, – произнесла та, бросив на Лина задумчивый взгляд. – Тогда иди, тебя уже ждут. Тебя ждет верховный жрец друидов. Дамир и остальные жрецы уже собрались в священной роще и ждут только тебя. Поспеши, дорогой Лин. Наступил день, которого ты так ждал.
– Ты хочешь сказать…
– Да, уже сегодня тебе предстоит пройти посвящение. Беги, все старейшины уже собрались у древа мудрости. Но прежде еще раз подумай, так ли уж нужно тебе это? Знания не всегда приносят в душу умиротворение. Возможно, вместо ожидаемых ответов у тебя появится еще больше вопросов.
– Я уже все давно решил, Наир-На, – качнув головой, ответил Лин. – Как бы то ни было, я должен пройти это испытание. Как думаешь, у меня есть еще немного времени, я бы хотел забежать домой?
– Есть, беги, до заката жрецы будут ждать, таков закон.
– Вот и чудесно, тогда до скорого, прекраснейшая Наир-На! Я побегу.
И махнув на прощание рукой, Лин убежал, а потому не слышал, как Наир-На тихо прошептала:
– Беги, Лин, беги навстречу своей судьбе, твое будущее не предопределено, а потому и скрыто от меня. Возможно, иногда даже дух леса богини Гарины может ошибаться.
Из шатра новоявленного повелителя аргашей и гурнов доносилось монотонное бормотание, порой плавно переходящее в призывное восклицание. Любого, в независимости от его статуса в огромной армии колдуна, ждала неминуемая смерть, посмей он потревожить Мордока в такое время. А в том, что тот был могущественнейшим чародеем, никто из кочевников не сомневался. Что, впрочем, вполне соответствовало истине. Мордок, а повелителя кочевников звали именно так, взывал к самой кровожадной и темной богине из всего сонма богов. К самой Арше!
– О, великая и всемогущая богиня Арша, повелительница смерти и владычица тьмы. К тебе, о Арша, внемлет твой ничтожный слуга Мордок. Прошу тебя, ответь мне. Подай мне хотя бы знак. Ожидание, неизвестность изводят твоего слугу изо дня в день. О, великая и несравненная богиня, червь сомнений вгрызается в мой разум все глубже и глубже. Прошу тебя, молю, ответь своему слуге. Я лишь хочу знать, когда заклинания этого проклятого Эверлинга (пусть вечно горит его душа в бездонной и необъятной пропасти небытия) спадут? Когда я смогу наконец попасть в его башню и овладеть древними манускриптами? Когда, о Арша, я смогу завершить постройку твоего алтаря? Скоро ли, о моя богиня, настанет тот миг, когда исполнится моя мечта и твоя воля? И я, Мордок, вернейший из твоих слуг, смогу наконец принести тебе самую великую и кровавую жертву, имя которой этот жалкий мир смертных. Молю тебя, о великая и несравненная Арша, ответь мне, – преклонив колено и склонив голову перед пентаграммой, при этом воздев руки, вновь и вновь взывал он к богине смерти.
Все тщетно, время шло, но ничего не происходило. Мордок уже было отчаялся и хотел встать. Вопросы, на которые он не знал, не мог знать ответа, один за другим рождались в голове, ввергая его во все большее отчаяние. Неужто богиня отвернулась от него? Но почему? Что он сделал не так? Но тут язычки пламени свечей, расставленных в круг пентаграммы, вдруг задрожали, заметались из стороны в сторону, словно готовые вот-вот погаснуть. Но спустя мгновение выровнялись и вспыхнули ярким, почти нестерпимым светом. Богиня ответила на зов своего слуги.
