Упуат хищно облизнулся.
Мясной бульон. Вот идеальный восстановитель сил для бедного, изможденного непосильными трудами нетеру.
– Эй, есть там кто‑нибудь?! – зычно окликнул волчок.
Навести морок, приняв какой‑нибудь иной облик, он пока был не в состоянии. Но понадеялся на то, что впоследствии сумеет‑таки изъять из памяти встречного‑поперечного свой незабвенный образ.
На его зов поначалу никто не откликался. Затем полог палатки, сшитой, как на глазок и по запаху определил волчок, из оленьих шкур, откинулся, и изнутри на четвереньках выползла некая личность. Запрокинув голову вверх, она (или он) уставилась на высящийся рядом с костром монумент в виде огромной косматой туши с хоботом и грозными бивнями.
– Т‑ты х‑хто? – заплетающимся языком проблеяло существо. – И отк… ик… куда яв‑вился? Из Угу Буга, Верхнего м‑мира, или Хэргу Буга, м‑мира Н‑нижнего?
– Это как посмотреть, – задумался Упуат. – Можно сказать, что из обоих сразу.
Личность села на корточки и замерла. Было видно, что в голове ее происходит напряженная мыслительная деятельность.
– Т‑так не‑е быва‑ат, – резюмировала наконец. – Или то, или другоэ. Сорок лет шам‑маню‑у, а т‑кого не слых‑хал.
Пошатываясь, существо встало на ноги, и Упуат увидел, что перед ним мужчина, облаченный в плащ, нагрудник и унты.
– И в‑ваще, м‑мамонты не раз‑разгавариваут, – заявил хозяин палатки. – Я еш‑ше н‑не впал в ся… сящен‑ный… ик… транс!
– Впал, впал, – подтвердил Открыватель Путей, спрыгивая со спины Нефернефрурэ. – Я это тебе ответственно заявляю.
– Д‑да? – покачал головой шаман.
Нетеру отпустил Фросю на водопой, и та с радостью устремилась к речке. С шумом и брызгами войдя в воду, мамонтиха принялась весело плескаться.
– Красиво! – уже чуть протрезвевшим голосом молвил шаман.
«Э, нет, так дело не пойдет!» – встревожился его четвероногий гость.
– Слушай, как тебя…
– Тэр‑Эр‑Гэн, – ответил хозяин. – Ч‑четвер‑тый, ик… – уточнил, немного подумав. – Вер‑хов‑ный шам‑ман эв‑венков!
«Ничего себе! – присвистнул про себя волчок. – Первооткрыватель ЭРЛАПА!»
Как же здесь оказалась птица столь высокого полета? Не может быть, чтобы такой большой человек, верховный жрец, находился один в пустынной местности.
Впрочем, тон, взятый в начале разговора, Путеводитель решил не менять. Как‑никак он небожитель, а эвенк, хоть и глава местечковой жреческой коллегии, но всего лишь человек. Однако ухо следует держать востро. Аура этого Тэр‑Эр‑Гэна показывает, что он малый не промах. Силен. Да и слуг, могущих отираться неподалеку, сбрасывать со счета недальновидно.
– А я Проводник, Открыватель Путей, – представился. – Вот и познакомились!
Верховный шаман кивнул, а сам глядел на говорящего черного пса бука букой. Постояв так некоторое время, он шагнул в свою палатку и вернулся уже в шапке, украшенной оленьими рогами, с бубном и колотушкой в руках.
Протянув бубен к огню, Тэр‑Эр‑Гэн слегка нагрел его, а затем легонько ударил по натянутой коже колотушкой. Прислушавшись к тихому звону магического предмета, эвенк ударил еще раз, потом и третий. Что там ему сказали его духи, Упуат не разобрал, но, очевидно, что‑то хорошее. Потому как шаман вдруг озорно и по‑доброму улыбнулся волчку и, кивнув на котелок, спросил:
– Присоединишься к моей трапезе, гость издалека?
– Спрашиваешь! – радостно протявкал Путеводитель.
Эвенк отложил в сторону орудия своего волшебства, превратившись в гостеприимного хозяина. Из походной торбы он извлек две металлические миски (как отметил нетеру, золотые), вилку и нож для себя, несколько лепешек и нечто, плещущееся в большой зеленой четырехгранной бутылке, при виде которой сердце волчка учащенно забилось.
