– Дык известно. Иван Васильевич.
Ух ты. Тоже имечко знаменитое. И тоже товарищ был своеобразный. С резкой сменой настроений, когда попасть под горячую руку означало долгую и мучительную смерть.
Впрочем, еще со времен Ивана Калиты, на российском престоле почти регулярно чередовались Иваны Васильевичи и Василии Ивановичи. Практика такая была: венчаясь на царство, будущий царь-государь менял имя, данное родителями, на официальное. И выбор был невелик: либо Василий, от византийского «Базилевс», то есть правитель, либо Иоханаан (Иван, Хан), что означало… тоже правитель.
Поэтому требовалось уточнить. И я спросил:
– А год сейчас какой?
– Шесть тысяч девятьсот восемьдесят седьмой, – бодро ответил мальчишка.
Вот здорово. Вот прям все сразу стало ясно.
А мог бы догадаться, что раз на престоле сейчас не Романовы, а Рюриковичи, то отсчет лет ведется не от Рождества Христова, а от Сотворения мира. Это ж только Петр I введет новый отсчет дат и объявит, что в России наступил 1700 год. Причем перенесет смену лет с 1 сентября на 1 января, как то положено в Европах. Так что предыдущий 1699-й год (вот хоть убейте, не знаю, каким он числился в прежнем летоисчислении) продлится всего четыре месяца.
Отпустив мальчика, я прилег на предоставленную койку и прикрыл глаза.
Разные мысли кружились в голове, но в основном я испытывал злую досаду. Ведь сколько всякого помню, а в главном определиться не способен. А ведь от этого, вполне возможно, будет зависеть моя жизнь.
* * *
Наутро меня опять препроводили в кухню, где дали позавтракать. На этот раз каша была ячневая. С молоком.
А вот помыться и переодеться не предложили. Видимо посчитали, что ходить в рваной мешковине – мой имидж. Что ж поделать, звание чародея обязывает.
Осторожно ступая самодельными лаптями из рогожи, я, следом за сопровождающим, побрел в палаты, где обитал хозяин дома. Князь! Большой человек по нынешним временам. К самому царю вхож!
Вошел.
Что же, обстановка соответствовала. Как говорится: «Бохато». Плюс еще расписные (в цветах и вьющихся растениях) потолки, изразцовая печь и своеобразные окна с решетчатым переплетом создавали впечатление русской народной сказки. В стиле кинематографиста Александра Роу.
От печки ощутимо поддавало теплом.
Но боярин, неожиданно молодой человек, в возрасте около тридцати лет, был одет так, словно в любую минуту готовился выйти на улицу. Бордовый, тяжелого бархата камзол, поверх него еще какая-то шняга с рукавами до пола. Понятное дело, для рук сделаны специальные прорези, чтобы князь мог свободно пользоваться передними конечностями. Все же мы не в скорбном доме, где линные рукава используются с другими, вполне определенными целями.
Ниже камзола можно было разглядеть пышные, тоже бархатные штаны, а на ногах изящные сапожки на каблуке. Юфтевые, вспомнил я экзотическое для меня слово. Хотя именно в данном случае сапожки могли быть и не юфтевые, кто их знает. В любом случае, смотрелось шикарно. Да и как иначе? Времена, когда начальник сможет выходить к подчиненным в джинсах и футболке с коротким рукавом, настанут еще очень и очень нескоро. Сейчас же Средневековье, и статус обязывает цеплять на себя массу лишней одежды.
Остановившись перед креслом, в котором, как на троне, восседал молодой Ромодановский, я перекрестился и на всякий случай поклонился в пояс. У меня, как вы понимаете, тоже статус, которому нужно соответствовать.
