Чарованная щепка - страница 52

Трудовые будни артефакторов полетели без оглядки – Виоле то и дело приходилось аккуратно стирать влажной ветошью угольные записи на печи, чтобы переправить их из одной колонки в другую через тонкий ручей вертикального разделителя.

Дерево для Карлоты Эдмондовны, наконец, забралось под «Изготовление», а помимо розданных и снова заказанных греющих подставок появился еще один прожект посолиднее: две дюжины пиал с эффектом охлаждения – трактирщик Бруно Франкович надумал к лету покорить гостей замороженными десертами. Пиалы томились в разделе «Прообразы», поскольку резные узоры еще не были согласованы.

«Скалочки», напротив, резво перемахнули две ступени, ибо рисовании эскизов не нуждались, а были куплены за бесценок на первом же рыночном лотке в количестве пяти штук.

Воодушевленные Карнелисы немалым усилием отказались от работы по воскресным дням – одним из клятвенных обещаний матушке было не свести разумные труды в столице к рабскому сребролюбию.

По этой причине сдачу заказа аптекарю назначили на утро понедельника. Отложив думы о нарядах, Виола облачилась в зеленое летнее платье и обернула артефакт расшитой крестиком салфеткой.

– Выходной камзол? – спустившись, она изобразила одобрительную оторопь, с ног до головы изучая брата. Тот ожидаемо продемонстрировал язык, но не рискнул язвить открыто, поскольку нуждался в какой-никакой женской руке для усмирения норовистого шейного платка.

Тем же утром Тысячелистник Обыкновенный, верный внешней котовьей невозмутимости, с удивлением отметил небывалый поток посетителей. Последние все больше входили в аптеку, а вот приобретать что-либо и отбывать на улицу не спешили. К приходу Карнелисов лавка уже собрала аншлаг.

Как видно, по всему кварталу пронеслось известие о том, что сегодня их аптеку будут «чистить» – хотя Кинри позвал на событие только Селену. Выставить сборище не было никакой возможности: заведение в эти часы открыто, а терпеливых зрителей не испугал пока еще буйный разгул ароматов, не соблазнил к променаду и разгулявшийся апрель.

Хозяину благосклонная толпа отвела лучшее место у его собственного стола. Там же по обыкновению застыл и кот, сидя сегодня возле нового артефакта, уменьшенной своей копии. Тысячелистник полагал, что своим присутствием должен освободить фигурку от излишнего к ней внимания, пока легкая слава не подточила ее деревянный характер. Словно разделяя соображение, Селена почесала его за ухом. Вряд ли бы кот потерпел такое панибратство от кого-то другого, но тут издал короткое урчание прежде, чем спохватился. Придя в себя, он на всякий случай спрыгнул на пол и затерялся в лесе чужих ботинок.

Рядом со столом волновались артефакторы – Себастьян был готов к оперативной правке магокода в полевых условиях.

Дома испытаний прошло уже несчетное количество. Мастер все вливал и вливал блоки магии в сосновую фигурку, а Виола терпеливо снимала пробы новой работы, не забывая следить за стабильностью прежних чар на нескольких выбранных травах.

Исправлять пришлось довольно, часть запахов потребовали даже перезаписи. Ошибки устранили, но Виола трепетала до тех пор, пока Кинри не активировал устройство касанием резного медальона на шее фигурки.

– Чудеса! – выдохнул он и немедленно снова вдохнул глубоко и счастливо, не веря собственному носу.

Воздух аптеки был чист, словно горное озеро. Фигурка на столе чуть нагрелась, послушно вбирая один за другим ароматы растений – пропала горечь полынной настойки, густой ромашковый дух, резкая календула и еще сотни запахов, которые Виола прежде не сумела бы распознать, но теперь, после часов работы над заказом, порой угадывала.