– Мари! Мари! – герцогиня негромко позвала камеристку, предпочитая в столь ранний час не звонить в колокольчик.
Ей пришлось ещё трижды позвать девушку, спавшую в соседней комнате, чтобы разбудить её.
– Доброе утро, мадам, – прикрывая ладонью глубокий зевок, пробормотала девушка, заглянув в комнату. – Вы уже поднялись?
– Да, если можно так сказать, – с долей иронии ответила мадам де Ланнуа.
То, что произошло в ночи, когда её подняли с постели суматоха в коридоре и громкие мужские голоса, было похоже на самый настоящий штурм. К счастью, девичий сон был достаточно крепким, и Мари, как и большинство юных обитательниц комнат фрейлин в апартаментах королевы, не оказалась свидетельницей поднятого той ночью дворцового переполоха. Другое дело – бедняжка Элоиза – вот кому довелось пережить самую кошмарную ночь в своей жизни. Мадам де Ланнуа искренне переживала за юную компаньонку и гадала, смогла ли бедняжка сомкнуть глаза и уснуть после всего, что приключилось с ней.
– Завтрак, мадам? – всё ещё заспанная Мари нерешительно посмотрела на часы – вряд ли можно было рассчитывать на разнообразное меню в буфете в столь ранний час.
– Нет, благодарю. Сначала умываться. Я хочу привести себя в порядок, – распорядилась герцогиня. – И пригласи мадемуазель Соланж, белошвейку королевы. Я хочу попросить её кое о чём. И да, Мари! Минутку, моя дорогая! Попроси мадам Лекок заглянуть ко мне. Надеюсь, что она и её муж уже поднялись.
– Да, мадам. Я загляну к ним первым же делом.
Казалось, что утро начиналось, как обычно – не раньше и не сумбурнее, чем всегда. И всё-таки ночные события заставили мадам де Ланнуа изрядно поволноваться. А, кроме того, изменить свой обычный утренний распорядок: отменить молитву и встречу с духовником; чтение докладных записок от Дезуша и старшей кастелянши двора королевы; личную беседу за чашечкой горячего отвара из трав с мадемуазель Шанье и личной камеристкой королевы; выбор платьев для выходов и даже скромный завтрак. Вместо всего этого герцогиня намеревалась пригласить к себе на завтрак крестника – маркиза дю Плесси-Бельера. Того самого молодого человека, которого королева порекомендовала графу де Сент-Эньяну в качестве помощника в расследовании дела о часах.
– Мадам Лекок уже здесь, – предупредила Мари, вернувшись с большим кувшином в руках. Густой пар поднимался от горячей воды, мгновенно вызвав испарину на оконном стекле.
– Позови её сейчас же, Мари. Дело срочное.
Прежде, чем в комнату вошла старшая кастелянша покоев королевы, мадам де Ланнуа набросила на плечи тёплую шаль и сменила ночной чепец на тонкую вуаль из чёрного кружева.
– Доброе утро, мадам Лекок, – герцогиня приветствовала кастеляншу вежливым кивком в ответ на короткий книксен.
– Доброго утра и вам, мадам. Будут ли приказания относительно белья для её величества? Я заметила белошвейку в коридоре у ваших дверей. Помилуйте, мадам, я сама проверяла всё бельё, которое прислали дворцовые прачки! Там не было ни единой прорехи, клянусь святой Маргаритой!
– Мадам Лекок, мне нужен ваш муж, – мягко перебила герцогиня. – Надеюсь, месье Лекок уже поднялся? В его ведомстве есть кто-нибудь, кого можно послать с поручением в такой ранний час?
– Это во дворце, мадам? – с живостью в голосе и нескрываемым любопытством уточнила кастелянша.
– Нет, в город. Если точнее, то необходимо послать гонца в особняк на Королевской площади.
