– Входите же, месье! Сюда! И бога ради, позвольте мне помочь вам! Не пытайтесь сбежать. Из моей комнаты для вас есть только три выхода. Два из них моментально приведут вас к караульным. Третий поможет вам спастись. Но это не раньше, чем я пойму, кто вы такой? Что вы делали в приёмной её величества в этот час?
Это прозвучало довольно сурово, и, судя по поникшим плечам и опущенной голове незнакомца, достаточно внушительно.
– И незнакомец ли? – прошептала, обращаясь уже к самой себе мадам де Ланнуа, и вгляделась в лицо своего ночного гостя, скрытое под густыми вьющимися волосами, упавшими на лоб и глаза. – Такой ли уж незнакомец! Кто вы, месье?
При свете трёх свечей в канделябре, который стоял на её прикроватном столике, и огня в камине облик этого человека показался ей знакомым. Во-первых, весьма примечательный рост – всего несколько сантиметров отличали его от карликов, но в осанке и особенно же в том, как он понурил голову, было что-то детское, мальчишеское, если сказать точнее. Во-вторых, сжатые в кулачки руки были по-детски пухлыми и маленькими. Мадам де Ланнуа заметила тусклый блеск песчинок в одной руке – это было похоже не то на песок, не то на золотую пыль, которую применяли при золочении. И, в-третьих, самое важное – голос незнакомца! Стоило ему всхлипнуть в попытке подавить невольно выступавшие на глаза слёзы отчаяния из-за постигшей его опасности, и сомнений в том, кто стоял перед ней, более не оставалось!
– Не такой уж незнакомец, как я погляжу, – покачала головой герцогиня и, взяв двумя пальцами за подбородок, подняла голову мальчика повыше, чтобы заглянуть в его глаза. – Месье маркиз!
– Мадам, – вздохнул Виллеруа и понурил голову, пряча глаза от строгого взгляда герцогини.
– Вот так открытие! Я и предположить не могла, – по-доброму усмехнулась она и указала гостю на стул напротив её кресла.
Тот с минуту нерешительно топтался на месте, но мадам де Ланнуа было не до того. Из приёмной послышались голоса, и она поспешила к двери, на ходу ещё плотнее запахивая на себе длинный шлафрок.
– Господа! – приглушённым шёпотом обратилась она к гвардейцам, которые потревожили покой в апартаментах свиты королевы в столь поздний час. – Что всё это значит, господа? Могу ли я узнать, с чьего позволения вы ворвались сюда?
– Мадам, я крайне сожалею, – при звуке этого голоса мальчик, остававшийся в комнате у неё за спиной, сжался, закутавшись в плащ из грубого сукна. – Мы были вынуждены, мадам. У нас есть основания полагать, что часовой вор проник в покои королевы.
– Он здесь? – герцогиня даже вышла за дверь, как будто проявляя интерес к происходящему. – И где же он? Я вижу только ваших людей, сержант!
– Мадам, вор где-то здесь. Он спрятался, но мы его сейчас же отыщем, – прогундосил Дезуш, и его голос удалился вглубь зала. – Здесь есть выход в потайной коридор. Я думаю, что он воспользовался им.
– Безобразие! Господа, известно ли вам, который час? – это гневное восклицание раздалось с другой стороны приёмной.
– А, мадам де Навайль! – тут же позвала её герцогиня. – Вы сегодня дежурите в спальне её величества?
– Да. И королева была крайне удивлена этим шумом. И почему, спрашивается, отменили пажеский караул в приёмной? – откликнулась мадам де Навайль, подняв свечу повыше, чтобы рассмотреть лица вторгшихся гвардейцев.
– О, с этим вопросом не ко мне, моя дорогая, а к этим господам! – подсказала мадам де Ланнуа. – Кажется, это была идея герцога де Грамона. Не так ли, ваша светлость?
