Пока всем необходимым, от еды и одежды до света и лекарств, колонистов обеспечивала Крепость, но так будет не всегда. Источником энергии для нее служили аккумуляторные батареи, установленные в бывшем двигательном отсеке «Ковчега». Олег их видел – небольшие такие золотистые треугольные пирамидки, с теннисный мяч размером. Маленькие – да удаленькие, никакая атомная электростанция на Земле могла бы соперничать с этими крошками по мощности. Всего батарей было девять, и, по словам Коры, каждой должно было хватить ровно на год. Девять батареек – девять лет на всем готовом. А вот потом… Потом кухня перестанет выдавать дневные рационы, карета-вездеход превратится в недвижимую тыкву, парализаторы-мушкетоны – в заурядные дубинки, годные разве только, чтобы бить ими друг друга по голове по завету плешивого пирата Пинтела из известной кинофраншизы. Встанет трактор – вторая и последняя машина колонистов. Уснет вечным сном медотсек… Нет, с одной стороны, конечно, девять лет – срок немалый, самая младшая из экипажа «Ковчега» – Ксюша – девять лет назад еще даже в школу не ходила. С другой, станешь бить баклуши – время пролетит, оглянуться не успеешь. И что тогда?
Делянка как раз и была одним из ответов на этот вопрос. Сегодня – сотка, через год, если все пойдет, как задумано – десять, через два – гектар, через три – бескрайние поля. Плюс дичь в лесу, рыба в реке – какая-никакая, еда уже есть. То есть, будет. Может, даже повкуснее постылой «ковчеговской» кашки. Но уже не манна, сама падающая с неба – в поте лица добытая…
В компании Веры Варенниковой, Ани Руденко и мелкой Ксюши Инна стояла на коленях на самом краю пашни, выдергивая руками из земли побеги сорняков. Отличить их от всходов чудо-злака, также уже начавших проклевываться на делянке, было нетрудно: последние были насыщенного голубого цвета, тогда как их непрошеные соседи – желтого или бледно-зеленого. Отличить – да, просто, а вот выкорчевать лишнее… Сантиметровая поросль могла иметь корень до полуметра – и когда только успела отрастить?! Именно с таким сейчас боролась Иноземцева, аккуратно, чтобы не дай Бог не повредить культурным всходам, вытягивая цеплючий «хвост» из недр делянки.
– Привет! – окликнул девушку Олег, присаживаясь рядом на корточки. От пашни шел сырой, немного пряный аромат. – Нужно поговорить.
– Привет, – не поднимая головы, отозвалась та. – Нужно – говори. Заодно поможешь.
Протянув руку, Светлов ухватился за ближайший желтый росток и дернул – стебелек неожиданно легко смялся в пальцах и оборвался у основания, оставив корень в земле.
– Нет, стоп, так лучше не надо! – тут же сердито бросила Инна. – Он завтра снова вырастет!
– Вырастет – снова оборвем, – пожал плечами Олег.
– Вот они и прут, что вы корни в земле оставляете, – буркнула Инознемцева. – Ладно, не трогай ничего, я сама доделаю, – заявила она, поднимаясь на ноги. Ее брюки были измазаны землей до колен, голые руки – Инна работала в футболке с короткими рукавами – черные почти по локоть, и даже на лице имелись отметины грязи.
– Я был у Чужой, – сообщил Олег, тоже вставая. – Она просит дать ей есть. Взамен обещает верность и покорность.
– Грош цена ее обещаниям, – усмехнулась Инна, безуспешно пытаясь очистить ладони от земли, потирая одну о другую.
– Она предложила дать клятву. Я справился у Коры, и та подтвердила, что это сработает. Мы станем для Чужой все равно что ее страта, она физически будет неспособна нас предать.
