Чаша Гальфара - страница 60

Лимонад смущенно почесал лапой за ухом; Лимоном его называли в доме, когда за что-нибудь на него сердились. Он сделал вид, что закашлялся, и, прочистив горло, продолжал:

– Знаешь, в Африке растут баобабы – такие здоровые деревья?

– Ну, – кивнула Алена.

– Так вот, этот самый баобаб сущая чепуха по сравнению с Большим Лесом.

– Еще бы. Сравнил одно дерево с целым лесом.

– Да в том-то все и дело, что Большой Лес – это тоже всего-навсего одно единственное дерево! – восторженно воскликнул Лимонад, – Чтоб мыши обгрызли мне усы, если вру!

И он рассказал Алене все, что узнал от Клаэна об этом удивительном дереве. Гигантском, раскинувшемся на огромной площади, ветвящемся самым фантастическим образом, но, тем не менее, являющимся единым живым организмом. Это с трудом укладывалось в голове, но не доверять в этом вопросе Клаэну не было никаких оснований. Племя Клаэна было единственным племенем людей, обитающим в Большом Лесу. Сами они называли себя глимбергами и жили здесь испокон веку. Когда-то очень давно их предки пришли сюда из Внешнего Мира, так глимберги называли все, что не являлось Большим Лесом. Но несмотря на то, что с тех пор прошла не одна сотня лет, племя глимбергов так и осталось для Леса чем-то чужеродным и враждебным. Люди здесь вели постоянную кровавую борьбу за выживание.

На этом месте Алена прервала повествование.

– С кем? – недоуменно спросила она.

– Я задал Клаэну тот же вопрос. С Большим Лесом, ответил он, а точнее, с Вездесущим Духом Большого Леса и его Посланниками. Я попытался узнать, кто они, эти Посланники, но даже само упоминание о них является своеобразным табу племени. Считается, что это может вызвать их появление. Так что прояснить этот вопрос до конца мне так и не удалось. Клаэн сказал только, что каждое нападение Посланников, как правило, уносит несколько человеческих жизней. Вот почему племя глимбергов не увеличивается. Численность его находится приблизительно на одном уровне и не позволяет людям Большого Леса стать настоящими его хозяевами.

– А почему же они не уйдут из этого ужасного места? Неужели во всем Амероне они не смогут найти более спокойного и безопасного прибежища?

– А почему мелкая рыбешка, служащая добычей для более крупных хищников, не ищет спасения на суше? – вопросом на вопрос ответил Лимонад. – Несмотря ни на что, Лес для них – родной дом, привычная среда обитания. Все же, что касается Внешнего Мира, для глимбергов непривычно, пугающе и, в общем-то, неинтересно. С Внешним Миром они ведут кое-какую торговлю, а точнее сказать, натуральный обмен. Звериные шкуры, светящиеся гигантские грибы, древесный сок и смолу они меняют на оружие, инструменты и посуды. Вот, пожалуй, и все, больше глимбергов во Внешнем Мире ничего не интересует. Разве что еще "ковры", за которыми они устраивают охоты, подобные той, жертвами которой стали мы. Хотя, в данном случае мы должны быть скорее благодарны им за это; вспомни-ка крылатое чудовище, атаковавшее нас.

– Помню, – кивнула Алена, – и все время думаю, что же случилось с Лю.

– Я полагаю, с ней все нормально. Ну сама посуди, что может случиться с мягкой игрушкой.

– Будем надеяться, что ты прав.

– Конечно. Но слушай дальше. Знаешь, что подумали туземцы, когда сняли нас с ковра? Они решили, что мы прилетели с Нолы. Нола – это здешняя луна, спутник Амерона, та самая громадина с кольцом, как у Сатурна.