Впрочем, человека ли? Его лицо являло собой образец истинного совершенства, как будто его изваял поистине гениальный скульптор. Оно было по-настоящему красиво, но какой-то нечеловеческой, неземной красотой, слишком холодное и отстранённое, чтобы быть привлекательным. Губы альва – тонкие, чётко очерченные – казались чересчур жёсткими, даже жестокими, и норвежец не мог представить себе, чтобы они когда-нибудь улыбались.
– Добро пожаловать в Синдри, господа, – сказал между тем альв, слегка поклонившись. – Мой повелитель, Велунд, светлый король Льесальвхейма, ждёт вас.
Гейр содрогнулся, увидев его острые звериные клыки, при каждом слове выглядывавшие из-под верхней губы. Словно только что заметив его, альв наконец-то соизволил взглянуть прямо на Ингарда – и, не скрывая презрения, усмехнулся, продемонстрировав свои устрашающие клыки во всей их пугающей красе.
– Следуйте за мной, – едва ли не приказал он и, развернувшись, пошёл куда-то вглубь дворца. Форсети сделал знак Гейру не отставать и не задавать вопросов. И Гейр с радостью подчинился, слишком потрясённый, чтобы что-либо спрашивать, и всерьёз опасаясь заблудиться и остаться с обитателями чертогов Синдри один-на-один.
Альв привёл их в другой зал, такой же большой, как и первый, но без колонн. Напротив входа, на небольшом возвышении, был установлен изящный трон из неизвестного Ингарду голубого минерала, на котором восседал сухопарый, с орлиным носом на костистом лице и пронзительным взглядом зелёных глаз мужчина. «Альв», – тут же мысленно поправил себя Гейр, вслед за Форсети склоняясь в глубоком поклоне.
– Вы опоздали, – вместо приветствия резко сказал Велунд, и на Ингард ощутил в его голосе такую силу и власть, которым нельзя было не подчиниться. Однако Форсети только усмехнулся в ответ и развёл руками.
– Дорога в Нифльхейм и обратно отнимает слишком много сил даже у Извечных. Что же говорить о простом смертном? Но он здесь, и Чаша тоже здесь, поэтому не будем тратить времени ещё больше на пустые упрёки.
– Ты прав, старый друг, – вздохнул король альвов, смягчаясь. – Слишком много проблем свалилось на Льесальвхейм в последнее время, чтобы множить их нашими пустыми спорами. Низовики активизировались, и наше противостояние всё больше становится похоже на настоящую войну. Их передовые отряды всё чаще пересекают границу, прощупывая нашу оборону, и с каждым разом нам становится всё труднее отбросить их обратно. Если так будет продолжаться, Льесальвхейм падёт ещё до начала весны… которая, вполне может статься, уже никогда и не наступит. Наши силы тают, и ждать помощи нам неоткуда.
– Ты ошибаешься, мой друг, – улыбнулся Форсети. – Эта помощь уже здесь. Он, – спакон кивнул на Гейра, – и есть эта помощь.
– Один смертный? – раздался в тронном зале новый голос, и из-за трона Велунда вышел второй альв, похожий на короля, как две капли воды. Вот только его глаза были не зелёными, а отливали стальной синевой. И глаза эти смотрели на Гейра с откровенной насмешкой.
– Почему один? – удивившись самому себе, ответил Ингард, в душе которого вдруг вспыхнула злость на этих заносчивых созданий. – А другие люди?
– И что же эти однодневки могут сделать в борьбе Извечных? – ухмылка альва стала ещё шире.
– Очень многое, – процедил сквозь стиснутые зубы Гейр. – Например, свернуть Извечным шею и посмотреть, настолько ли они бессмертны на самом деле.
