Чаша. Последний обряд - страница 4

В двери спальни постучались. Король спрятал кинжал под подушку и принял подобающий вид. Слуга, мельком увидев кровь на щеке и исцарапанные ноги короля, не удивился, но с коротким поклоном доложил о том, что задержаны три монаха и просят у него аудиенции. Лузиньян отпустил слугу и расценил сообщение как некий знак, решив принять монахов ещё до завтрака, в нарушение всего этикета. Слуга снова не удивился, только показал королю на зеркало и удалился. Манеры при дворе короля-рыцаря были довольны демократичны и Лузиньян просто не обращал внимания на различные условности. Тем более что, взглянув в зеркало, он оценил правоту теперь слуги, а недавно оруженосца, прошедшего с ним много битв и скитаний. И два трона тоже.

Когда через полчаса король, выглядевший, как необходимо и положено королю, спустился на террасу, к нему привели трёх оборванных, измождённых монахов. Прихлёбывая воду со льдом, король выслушал короткий рассказ старшего – старика с седыми длинными волосами и бородой, и решение у него созрело почти мгновенно. Преследуемые тамплиерами, монахи держали путь из Эфиопии к берегам неведомого озера на востоке. Король спросил о причинах преследования и впился взглядом в лицо старика. Старик, близкий к отчаянию, бросил взгляд на корабль с красными крестами, деловито швартующийся в гавани, тяжело встал на колени перед королём и сказал:

– Король Ги де Лузиньян! Помазанный у Гроба Господня… Удали слуг и я отвечу тебе.

По взмаху руки с кровавым перстнем слуги исчезли с террасы.

– Здесь, – старик отошёл в сторону и король увидел небольшой деревянный ящик, – мощи Апостола Матфея.

Король, который жил в те времена, когда мощи и другие святые регалии и реликвии появлялись с регулярной частотой одновременно и во многим местах, ничуть не удивился:

– Почёт им и уважение, старик. Но разве тамплиеры – безбожники и почему следует скрывать от них мощи всеми уважаемого и чтимого апостола? Или же вы везёте не только их?

Старик потоптался на месте в нерешительности, но всё же пробормотал, понизив голос:

– Это не всё, король. Мы везём старинный пергамент, завещанный нам самим апостолом Матфеем. Мы сохраняли его тысячу лет. Теперь от тебя зависит, попадёт ли он в руки к безбожникам или продолжит свой путь по воле Господней туда, где мы обретём покой и выполним свой долг. Наши силы на исходе. Решай…

– Покажи, старик! – наклонился к нему король, но тот отрицательно покачал головою.

– Нет. – Старик отошёл на шаг назад, придерживая за пазухой оборванного хитона что-то. Глаза его горели синей решимостью и готовностью к смерти.

– Ты не показываешь, но просишь помощи, – недовольно проворчал король.

– Именно так.

– Но я могу отобрать его силой, ведь так?

– Так.

– И что тогда? Если я это сделаю, ты уничтожишь его?

– Я не вправе.

– Тогда я так и сделаю.

– Делай. И прими на себя ответственность за всё, что будет после. Делай и отвечай. Если тебе ещё недостаточно того, что ты уже сделал, последний король Иерусалимский Ги де Лузиньян. Если тебе недостаточно…

– Старик!

– Я жду решения короля. Но ещё более я жду решения христианина.

Вечером король, сидя на своей лавочке, смотрел, как корабль тамплиеров спешно отправлялся в обратный путь. Взбешённый советник, получивший наивный ответ по-поводу исчезновения кинжала, расхаживал по палубе, бросая взгляды на бухту и город. Лузиньян же вспоминал вовсе не скандальную аудиенцию, а лицо старика… Три монаха отплыли из другой бухты ещё днём, снабжённые небольшим, но крепким судёнышком, провизией, водой и даже деньгами. Увозя с собою в сторону строптивых волн Понта Эвскинского свою тайну, свой свиток, на который король так и не решился взглянуть. Увозили они и кинжал магистра тамплиеров, который мог в некоторых случаях служить им пропуском, а в остальных – убить их. Если советник (а он не производил впечатления идиота, как и все руководители Ордена) не поверит простому до наивности объяснению Лузиньяна. В наличии при своём дворе шпионов-тамплиеров Ги не сомневался. Рано или поздно станет известно и про монахов, и про кинжал. А ещё теперь старик знал, как работает механизм тайника, спрятанного в кинжале… Пригодится ли ему это знание и сам кинжал? Неважно. Король поступил так, как поступил. Тайны наложились одна на другую, подумал Ги, нисколько не жалея, что узнал сегодня лишь одну из них, а во второй даже не попытался разобраться. Неисповедимы пути…