– Да я и не собиралась участвовать, – сглотнув кусок булки, начала оправдываться она. – За меня же никто ничего не оплатит. А здесь, в магазине, я столько денег не заработаю.
– Конечно, не оплатит! Кому нужны толстушки на конкурсе красоты? – продолжала напирать Юлька. – Вот я тебе сколько твержу одно и то же: худей, худей! Иначе кроме рубахи-парня Славы ты никому не приглянешься! Где он, кстати?
– Не знаю, – буркнула Лиза. Слова подруги задели и обидели ее. Она не считала себя полной. Да, конечно, тощей ее тоже было сложно назвать, но «толстушка» – это уже перебор!
– Что-то я не заметила, чтобы ты, такая стройная и миниатюрная, была кому-то очень нужна, – фыркнула она мгновение спустя.
– Так это потому, что меня никто не видит! – тут же нашлась Юлька. – А после конкурса я обязательно обрету свое счастье! И Миша сделает мне предложение, от которого будет сложно отказаться!
– А если не сделает? – усмехнулась Лиза. – Что тогда?
– Быть такого не может! – снисходительно заулыбалась Юля.
– Ну, ладно, там видно будет, – согласно закивала Лиза. – Ты не посидишь в магазинчике десять минут вместо меня?
– Меньше кофе глуши, тогда и выходить так часто не понадобится, – покачала головой Юля. – Слушай, я тебе денег дам, купи мне на обратном пути сигареты «Вог», розовые.
– Куплю, – пообещала Лиза и быстро вышла из магазина. Ей было неприятно общаться с Юлей. С утра она так нравилась себе в этих синих джинсах и клетчатой рубашке, а сейчас ее самооценка упала ниже некуда. Украдкой взглянув в зеркало общественной уборной, девушка показалась себе неуклюжим тюленем. Завтра надо будет надеть платье миди и как-нибудь купить туфли на высоком каблуке. Так она будет выглядеть стройнее.
К счастью, Юлька быстро попрощалась. Окрыленная новыми идеями, она растворилась в прибрежной зоне.
Лиза так расстроилась едким замечаниям подруги в свой адрес, что с этого дня решила сесть на строгую диету. Отныне она будет готовить только для малыша Захара, когда тот будет оставаться у нее ночевать. И еще она начнет бегать по утрам перед работой. Даже если ради этого придется вставать в пять часов утра. Тогда у Юли не будет шансов насмехаться над ней.
Удар, еще удар. Каратэ – это искусство. Вот уже третий день Миша делал упор на удары руками. Но совладать с отчаянием было очень сложно. Он бил изо всех сил и так часто, что содрал кожу на костяшках пальцев. Кто-то из команды, проходя мимо него в душевую, насмешливо хмыкнул. Миша не отреагировал.
Он почти не общался со своим новым спортивным коллективом. Он не любил болтовню и гогот в раздевалке. Ему не очень нравилось пустое бахвальство. Особенно, если хвалились победами над противоположным полом. Сколько раз и как успели заполучить женщин его товарищи по каратистской кухне, Мише было не интересно. Ему был нужен черный пояс. Но здесь он никак не мог получить допуск к экзамену. Ему легко давались технические комплексы, но в спортивном поединке он уступил сопернику. И не потому, что оказался слабее. В какой-то момент Миша пропустил удар огромного Константина. Ловкость тела позволила ему увернуться от нокаута, но поздно сработавший механизм защиты дал шанс сопернику одолеть его в свободном спарринге. Это произошло накануне, и теперь Миша, злой и отчаявшийся, изнурял себя тренировками.
В Питере было намного легче заниматься и побеждать соперников. Там был его родной дом, а здесь все казалось чуждым. И эти гогочущие восемь каратистов не были его командой. Так же, как и вычурный дом дядюшки не был его домом.
