…сам не понимаю, как у меня получается распахнуть портал в соседний вариант реальности, пряничная легенда растерянно оборачивается, видит другую легенду на троне из человеческих костей, легенду в красном капюшоне, укрытую волчьей шкурой, – я уже знаю, что сейчас они набросятся друг на друга…
– …вы… вы что натворили-то вообще?
– А что такое?
– А то такое… вы две легенды стравили?
– А вы видели, что они вытворяли?
– А вы видели, что осталось от их миров?
– Э-э-э…
– А вы посмотрите, посмотрите! – следователь подхватывает меня, черт, куда ты меня тащишь на холод, у меня анги… ну ладно, ушла ангина, ну так ей ничего не мешает вернуться за какими-нибудь очередными перчатками, зонтиками, ключа… Э-э, нет, еще я ключи от дома ей не давал…
– Вот… смотрите, смотрите, вот это вот что? – он показывает на две ветви реальности, обгоревшие, дымящиеся, обрывающиеся в пустоту.
– Это…
– …это вы их стравили, что они друг на друга набросились? Ну, признайтесь, вы?
Уже хочу признаться, что я, когда меня осеняет:
– Нет, постойте-ка, а как вы тогда объясните, что они сгорели в разное время? Пряничная легенда сгорела на пять минут раньше волчьей легенды!
– Но… – следователь оторопело смотрит на меня, – почему… почему так случилось?
Уже хочу ответить, что не знаю – спохватываюсь, кусочки пазла складываются в голове:
– Ну, конечно же… в любом мире так или иначе оставались другие легенды, которым не довелось побыть правдой, или те, кто побыл правдой совсем недолго. Разумеется, они хотят взять реванш… и берут, и весьма успешно, надо сказать, завязывается перепалка между двумя легендами, каждая посылает войско… и в какой-то момент реальность выгорает дотла, уж не знаю, что там за оружие у них, которое выжигает саму реальность… Так что нечего на меня все валить…
Спохватываюсь, хлопаю себя по лбу, показываю на обожженные обрубки миров, тут, тут, тут, и еще вот здесь, и вот здесь, и…
…несть им числа.
– Это тоже, по-вашему, я?
Следователь настороженно смотрит на меня, мало ли, – нехотя отступает.
– А ведь верно… они все как с ума посходили…
– Что поделать, ну не могут легенды сидеть спокойно…
– А если… их научить?
– Чему… научить?
– Научить… быть легендами… может, займетесь?
– Что, простите?
– Может, займетесь легендами, говорю? Нет, не этими, а давным-давно, когда они были еще маленькими…
– Я…
– …так вы же психолог, разве не так?
– Ну… вообще-то…
– Сколько вы за прием берете в час?
– Э…
– Вот я вам по пять Э в день буду платить, а вы с ними позанимаетесь…
– С кем… с ними?
– С легендами, с кем… поучите их… уму-разуму…
– …ты знаешь, кто ты?
– Ле… де… га…
– …молодец, почти-почти. Только – ле-ген-да.
– Ле…
– Ну?
– Ген…
– Ага…
– …да.
– Отлично. А знаешь, что это значит?
– Не-е…
– …а это значит, что ты как бы есть, но тебя как бы нет…
– Меня нет?
Испуг на пряничном личике.
– Нет, и в то же время есть. И это здорово, понимаешь?
– Здоро…
– Да-да, быть легендой очень-очень здорово! Вас много, и вы все разные, и это тоже здорово…
Понимаю, что несу что-то не то…
– …где… где они?
– Кто? – делаю вид, что не понимаю, о чем вы вообще, какие они, где – где…
– Да легенды же, легенды!
– А… ушли.
– Куда ушли, куда они могли уйти, здесь нет ничего! Куда они делись, по-вашему? Что вы с ними сделали?
Следователь не договаривает, «вы аресто…» смотрит куда-то сквозь меня, бледнеет, что за черт, что там еще такое творится…
…ну да.
Очередная легенда – совсем юная, ей лет пятьсот, не больше – осторожно открывает границы реальности, за которыми ничего нет, делает шаг в пустоту, неуклюже наводит какие-то мостки, чтобы не упасть, осторожно выстраивает саму себя – молочные реки, кисельные берега, заколдованный лес, который превратится в принца, если его поцеловать…
