Часть вторая. - страница 17

Дальше строчки поплыли перед взором Рамазана. Глаза его застилали слезы радости. Необычный трепет охватил его, словно бы он только что получил Божественное откровение.

Ибрагимбек – главнокомандующий отрядами всей Восточной Бухары! Аллах услышал молитвы моджахедов! Как Рамазан давно ждал подобного известия! Ведь его всегда безотчетно тянуло к этому необыкновенному человеку, хотя судьба до этого времени не сводила их близко. Наконец-то, начались долгожданные перемены и наступает определенность. Рамазан достал свои письменные принадлежности и начал писать ответ курбаши Рузымату. Все письма он писал сам, не желая никого утруждать, ему в голову не приходило завести себе писаря.

В открытую дверь заглянул Нияз ата и передал чай, лепешки, сушеные фрукты. Через некоторое время братья принесли на блюде плов. Снова появился Нияз ата и попросил гостя к дастархану. Рамазан закончил письмо и передал его посланнику.

За угощением разговоров было много. Хасан обстоятельно расспрашивал гостя об Ибрагимбеке, о его планах и численности его отрядов.

Приезжий не смог ответить на все вопросы, но поведал, что на захваченных большевиками территориях идет укрепление их власти, но Ибрагимбек планирует собрать большое войско и выбить красных из Восточной Бухары. Гость сообщил все то, что знал сам. Нияз ата молчал, слушал, и только часто кивал в знак согласия. Хусейн жадно ловил каждое слово приезжего посланца, глаза его горели, он то и дело порывался что-то сказать или спросить, но в самый последний момент, останавливался, как бы вдруг передумывая.

Рамазан изредка поглядывал на него, понимая, что Хусейн мечтает при первой возможности уйти сражаться с врагами и ждет только начала военных действий, он не может более жить по-прежнему. Беседа затянулась, и посланник ушел из кишлака только после полуденного намаза.

Рамазан был готов прямо сейчас ехать к Ибрагимбеку, оставалось только дождаться ответа на его письмо к главнокомандующему, в котором он выразил готовность в любой момент присоединиться к освободительной армии и служить Ибрагимбеку, пока не этой земле не останется ни одного большевика.

– 7 –

Пока Рамазан ждал посланника Ибрагимбека, из дальнего странствия вернулся Мухтаржан, который на несколько месяцев уезжал по своим делам.

Стояло уже начало осени, когда он показался в конце улочки, ведя в поводьях пару ишаков, на одном из которых сидели две женщины.

Та, что находилась впереди, была закутана в бархатную, темно-синюю, покрытую дорожной пылью паранджу. Она казалась высокой, полноватой и немолодой. Другая, сидевшая за ней – маленькая, худенькая, выглядевшая еще совсем ребенком. Вишневого цвета ее шелковая паранджа тоже сильно пропылилась в пути. Второй ишак был нагружен дорожными тюками и хурджинами.

Мухтаржан, рискуя жизнью, все-таки добрался до своего родного кишлака, расположенного в горах Ферганы и уже давно занятого большевиками, и вывез оттуда семью. За время очень далекого и опасного пути он сильно похудел, цвет лица его стал пепельно-серым, глаза совсем ввалились.

Едва вернувшись в Карагач, он слег и несколько дней не вставал с постели, но теперь за ним ухаживали его жена и дочь, и, окруженный родными лицами, через неделю он стал потихоньку выходить из дома.